Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
– Вас даже Бог не спасёт, если вы сами этого не захотите, – процедил я. Потом ткнул стволом револьвера в висок водителя. – А теперь заткнись и смотри на дорогу.
Водитель мрачно усмехнулся и прибавил скорости.
Около трактира мы были минут через десять. Я попросил водителя остановить автокэб метров за сто подальше и вылез из машины.
Мужчина пригнулся, поймав мой взгляд, и произнёс с горечью:
– Мы уповаем на нашего Бога и готовы сражаться. Только захочет ли он нас спасать? Кажется, у него всегда другие
Ничего не ответив, я захлопнул дверь и отправился в сторону трактира. Машина протарахтела мимо меня и скрылась за поворотом.
Сквозь щели ставен на втором этаже «Адмирала Баума» пробивался тусклый свет, дверь внизу была распахнута. В темноте я не сразу разглядел лужу крови, что растеклась чёрным густым пятном у самого порога.
Я подошёл к двери, взвёл курок револьвера и замер, ловя малейшие звуки. Внутри кто-то похрипывал и рвано дышал, кашлял и захлёбывался.
Перешагнув через лужу крови, я вошёл в трактир.
***
Весь зал был завален изуродованными человеческими телами, переломанной мебелью и битым стеклом. Тут же валялось оружие: винтовки и армейские помповые ружья.
Пол вокруг чернел лужами крови, совсем свежей… Мне показалось даже, что от неё до сих пор исходит марево тепла. В нос ударил запах сырости, подпаленных волос и плоти.
Пятеро мёртвых адептов в чёрной форме лежали у барной стойки, ещё трое – у одного из опрокинутых столов. Людей будто покрошили и разорвали на куски. По всему залу валялись оторванные головы и конечности.
За барной стойкой кто-то хрипло дышал.
– Тихо, тихо, – забормотал оттуда неизвестный. – Тихо… не шуми…
Ступая по битому стеклу и липким лужам крови, я двинулся на голос, держа наготове оружие, а неизвестный всё продолжал:
– Тихо… тихо…
За баром я обнаружил Бернарда.
Старика распяли и пригвоздили к деревянному полу четырьмя кинжалами по рукам и ногам, а в живот был всажен небольшой полуторный меч. Бернард умирал и уже не мог поднять головы, он лежал в луже пролитого кислого пива и собственной крови.
Камердинер посмотрел на меня и прошептал, еле шевеля губами:
– Мы ждали… знали, что он придёт… но мы не знали… что он… приведёт с собой… исчадие ада…
– Потерпите. – Я наклонился и обхватил рукоять меча, но Бернард застонал.
– Оста-а-авь… – Он стиснул зубы, зажмурился и добавил: – С мечом в животе… прекрасная смерть…
Я убрал револьвер, опустился на колени и склонился к лицу камердинера.
– Где Бен?
Бернард открыл обожжённые слезами глаза и молча посмотрел в потолок.
– На втором этаже? – уточнил я.
Старик перевёл взгляд на меня и медленно моргнул.
– Там дети, – прошептал он. – Исчадие ада жаждет забрать Печать… и не считается ни с чем.
Я кивнул и поднялся.
– Погоди, Рэй… – прохрипел Бернард,
Я нахмурился.
– А он вообще существует? Или это ваша коллективная легенда?
Бернард облизал губы.
– Существует.
– А кто принёс Печать? Как она оказалась в Ронстаде?
– Она была здесь давно… Её привёз и хранил у себя Бен Баум. Он получил её, когда был…
Слова Бернарда заглушил пронзительный детский визг, донёсшийся со второго этажа.
– Иди… – выдохнул Бернард и добавил ментальным голосом: – Спаси их.
Я бросил на камердинера прощальный взгляд и метнулся к лестнице, ведущей на второй этаж. На ходу прихватил валяющееся на полу помповое ружьё и тихо поднялся по ступеням.
Из комнаты Бена доносились всхлипывания. Я подошёл к двери и направил ствол в район замка. Палец лёг на спусковой крючок… но если кто-то из детей стоит сейчас у двери, то…
Раздался выстрел.
Я передёрнул затвор и ударом ноги вышиб дверь. Остановился на пороге.
Посреди комнаты, освещённой тусклым светом керосиновой лампы, стоял невысокий человек в военной форме лэнсомского агента. Лампа находилась слева, на столе у окна, и половину лица агента скрывала тень. Он сжимал горло одному из близнецов – внуку Бена Баума.
Бледный и до смерти напуганный мальчик хрипел и задыхался. Чуть дальше, забившись в угол за кроватью, всхлипывали девчонка и второй близнец. А сам Бен Баум лежал у ног агента, полумёртвый и истекающий кровью. Судя по неестественной позе, у него были вывернуты обе руки…
Старик шумно сопел и молчал.
Похоже, пытки не увенчались успехом, раз агент взялся за детей.
– Отпусти пацана, Бекки, – сказал я негромко и направил ствол ружья сестре в голову. – Даже если ты свернёшь ему шею, Печати ты не получишь. У Бена Баума её нет.
– А где она? – Ребекка склонила голову набок.
Она коротко постригла волосы и сейчас походила на молодого мужчину с тонкими чертами лица.
– Печати вообще в Ронстаде нет, – ответил я. – Ты попалась на приманку, как идиотка.
– Вообще-то, я хотела навестить тебя позже, Рэй, уже в тюремной камере, после ареста… но, смотрю, ареста ты избежал, поэтому… – она пожала плечами, – поговорим тут.
– Сначала пацана отпусти.
– Не-е-ет, – засмеялась Ребекка. – Пусть пока прикроет меня от твоей пули. Ты уже стрелял в меня и сейчас выстрелишь. А так… вряд ли решишься. Ты же у нас теперь такой человечный… Жаль, ты забыл, каким был раньше. О, каким ты был… и во что превратился? Но я всё ещё жду, что ты вернёшься, и тёмное нутро победит твою слабость.