Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
Потом ещё раз окинул взглядом больницу.
Вблизи она казалась не такой мрачной, и даже, как ни странно, красивой.
Здание было построено явно не одно десятилетие назад. И только сейчас, обходя его сбоку, я заметил, что оно имеет форму креста. Его венчал купол со светящейся гирляндой фонарей на постаменте, а центральный вход украшала выступающая вперёд сквозная галерея с колоннами и треугольным фронтоном.
Фасад здания был отделан жёлтым дроблёным камнем и дополнен объёмными рельефными изображениями обнажённых дев с крыльями, только не ангельскими,
Девы будто кланялись каждому, кому не повезло тут оказаться.
Я подошёл к калитке и пункту пропуска.
Сторож – молодой здоровенный детина – заметил меня почти сразу. Как только я оказался у калитки, он тут же вышел из будки и бегло оглядел меня через решётку. Особенного опасения я у него не вызвал (при его телосложении сложно кого-то опасаться).
– Вы что-то хотели, сэр?
— Извините, я здесь проездом, – оправдываясь, забормотал я. – У меня утром поезд до Лэнсома. Я понимаю, что три часа ночи, но я бы очень хотел повидать одну пациентку. Она проходит здесь лечение, и не могли бы вы…
– Приходите завтра, с десяти до двенадцати, — перебил меня сторож.
— Я не могу завтра… у меня же поезд, — развёл я руками.
– Мне плевать, что у вас там. Есть часы для свиданий, есть часы для приёма граждан, есть часы для…
— Погодите, -- остановил я его. – Я предупреждал доктора Шеридана, что подойду. Он разрешил.
Сторож мгновенно сменил тон: смягчился, лукаво прищурился.
– Доктора Шеридана? Чего же сразу не сказали? Вы, наверное, в седьмое женское отделение хотели? У вас заказ?
– Э-э… – Сходу я не нашёлся, что сказать.
– Ой, да ладно, не смущайтесь, – усмехнулся сторож. – Там самые симпатичные пациентки. И палаты у них отдельные, для принудительного лечения. Вколол им сироп и делай с ними всё, что хочешь. Но можно и без сиропа, так даже интересней. Доктор Шеридан и меня туда пускал, советую заглянуть в тридцать третью палату, там такая…
До меня, наконец, дошло, что этот извращенец имеет в виду. Внутренне я передёрнулся, когда всё это представил.
– Понял, – перебил я его. – Но мне бы самого доктора увидеть. Мы о конкретной пациентке договаривались.
– У вас оплачено?
– Оплачено. Но за ваши старания я ещё и накину. Если проводите. – Я вынул из кармана пятисотенную купюру, скрутил её трубочкой и просунул между прутьями решётки. – Так вы меня проводите до приёмного кабинета доктора Шеридана?
Сторож уставился на купюру и лизнул губы.
– Мне нельзя покидать пост, сэр. Но я вас так пропущу, – сказал он, не сводя глаз с предложенных денег. – Доктор Шеридан должен быть на ночном дежурстве… сами понимаете, он никого не допускает. Клиентов обычно встречает сам. Ну либо кто-то из санитаров, которые с ним дежурят. Пройдёте в центральный вход, там будет слева гардероб, вот за ним повернёте в западный коридор, четвёртая дверь по правую сторону. Там висит табличка «Заведующий приёмным отделением К-Д. Шеридан», не ошибётесь. Только постучитесь, он
Я улыбнулся.
– Буду сама вежливость. Уверяю вас, доктор Шеридан никогда такой вежливости не видел.
– Вот сла-а-авно, – протянул сторож.
Он выдернул купюру из моих пальцев и отправил в оттопыренный карман униформы. Щелкнула щеколда на калитке, и сторож впустил меня на территорию больницы.
Я ступил на освещённую, вымощенную камнем дорожку, ведущую через плешивый давно не стриженый газон прямо к галерее перед центральным входом.
Вот только когда я сделал несколько шагов, сторож вдруг окликнул:
– Сэр?
Я медленно обернулся.
Сторож хмурился и смотрел на меня с подозрением.
– Сэр, вы бывали у нас раньше?
– А в чём дело?
– Ваше лицо… – Парень ещё больше нахмурился. – Ваше лицо кого-то напоминает.
Я беззаботно махнул рукой.
– А, вы об этом… Да я уже привык, что меня вечно за кого-то принимают. Начинаю ненавидеть свою рожу.
Сторож хохотнул.
– Ладно, идите. Не задерживайте очередь.
Вот если бы была возможность, я бы этому скоту уже сейчас зубы в глотку заколотил.
Но пришлось развернуться и быстрым шагом направиться к центральному входу, пока меня раньше времени не опознали. Шума наводить совсем не хотелось – я не за этим сюда пришёл. По крайней мере, не в первую очередь за этим.
Преодолев длинную дорожку и галерею с колоннами, я открыл дверь, приостановился на пороге, на всякий случай оглядывая пустынный и тесный больничный холл: мало ли кто меня там ждёт.
Случиться могло всё, что угодно.
С другой стороны, обо мне и Ребекке, а значит, и о теле Ринга, знали единицы. Такой секрет не разбалтывают, кому попало. Зивард вылетел из игры, Ринги под наблюдением, а Херефорд… вот он вполне мог здесь поджидать. Возможно, он слышал, как Зивард сказал мне пароль после того, как я прострелил ему ногу.
А насчёт сестры я допускал несколько вариантов.
Первый. Ребекка давно мертва и сгинула в неизвестной могиле. Второй. Ребекку перевезли в другое место, чтобы я до неё не добрался, и держат на случай давления. Третий. Ребекка здесь, и меня ждёт засада. Четвёртый. Ребекка здесь, и все на неё плевали, потому что заваруха уже случилась.
В холле никого не оказалось.
Но как только я миновал гардероб и свернул в коридор, позади раздался глубокий баритон:
– Эй, уважаемый, кто тебя пропустил? Тут больница, а не проходной двор.
Я повернулся на голос.
Из коридора противоположного крыла на меня надвигались два санитара-крепыша, оба, как на подбор: высокие, мускулистые, с бычьими шеями и красными физиономиями без проблеска совести в глазах.
– А вы, уважаемые, клиентов по виду определить не способны? – ответил я им.
– На сегодня клиентов больше не значилось, – прищурился один из бугаев, продолжая стремительное движение в мою сторону.
– Но у нас для любого идиота палата найдётся, уж поверь, уважаемый, – добавил его коллега.