Адепт Грязных Искусств
Шрифт:
Медсестры мы не встретили и здесь.
– Странно, куда это Молли делась? Она ответственная, – сказал Шеридан, с беспокойством оглядывая коридор.
Дойдя почти до самого конца коридора, врач остановился перед зелёной дверью.
– Седьмое отделение. – Шеридан вынул из кармана халата связку ключей, со звоном перебрал их толстыми пальцами и вставил один из них в замочную скважину.
Щёлкнул замок, и врач толкнул дверь.
В седьмом отделении было темно и тихо, как на кладбище ночью. Лунный свет резал глухое холодное пространство
Мы двинулись вдоль коридора.
Я шёл и всматривался в круглые чёрные иллюминаторы, похожие на дыры в преисподнюю, в другой – страшный и жестокий – мир. Мы преодолели половину коридора, когда тишину вспорол истеричный женский выкрик. Звук раздробился в плотном воздухе, ухнул в потолке, и снова стало тихо.
– Это Бетти Мотылёк, из двадцать девятой, – равнодушно пояснил Шеридан. – Говорит, что ночью к ней приходит демон и шепчет на ухо страшные истории.
– Почему Мотылёк? – не известно зачем, спросил я.
– Потому что когда подставляешь лампу к стеклу, Бетти начинает биться об него головой. – Он усмехнулся. – Это забавно… да. Томми порой так развлекается, держит лампу и смотрит, как Бетти Мотылёк разбивает себе лоб.
– Где тридцать вторая палата? – спросил я, еле управляя собственным языком.
Шеридан указал на вторую от окна дверь по правую сторону и нехотя двинулся по коридору, на ходу прихватив с собой одну из керосиновых ламп. У двери он снова вынул из кармана связку ключей, но открывать не торопился – уставился на меня.
– Ты уверен, что хочешь это увидеть?
Я посмотрел ему в глаза, потом перевёл взгляд на круглое тёмное окошко.
– Открывай. Ключи отдай мне. Первым зайдёшь ты.
– Не пойду я туда, насмотрелся уже, – выдавил Шеридан. – Тут подожду, чтобы вас никто не беспокоил.
Я взял его за запястье и опять приставил к его голове револьвер, только на этот раз к виску.
– Сначала зайдёшь ты, а там посмотрим.
– Да нет там никакой засады…
– Открывай, я сказал.
Услышав возле уха щелчки взведённого курка, Шеридан закивал и принялся открывать замок, причём, не один. Замочных скважин на двери было три.
И пока врач отпирал замки, я снова посмотрел в окошко. Мне показалось, там мелькнуло что-то белое или блеснуло что-то, но ни формы, ни объёма мои глаза уловить на успели, точнее, успели, но угнетённый мозг не сумел распознать.
Шеридан взялся за длинную металлическую ручку, нажал с глухим потрескиванием и приоткрыл дверь. Обернулся на меня, глазами умоляя оставить его в коридоре.
Я подтолкнул его в темноту палаты. Он вытянул вперёд руку с лампой и сделал пару шагов.
– Мисс? Мисс Грандж? – Голос Шеридана дрогнул. – Мисс? Вы меня слышите? К вам посетитель. Он
Не услышав ответа, он обернулся на меня. Я шагнул к нему за спину, держа наготове револьвер, вот только стрелять было не в кого. В палате находилась только пациентка… только она одна.
Ребекка.
***
Она стояла в углу.
Рядом с кроватью, повернувшись к каменной стене лицом, опустив костлявые руки вдоль тела, ссутулившись и склонив голову.
Её мертвецки бледная кожа, освещённая тусклым светом лампы, будто сияла в затхлой темноте палаты. Серая застиранная сорочка висела на ней, как балахон, одна из лямок соскользнула с одного плеча, острого, тощего настолько, что хотелось плакать.
Ребекка не шевелилась, напоминала безмолвную статую с грязными патлами волос, когда-то блестящих и пышных.
Я убрал револьвер в кобуру и закрыл за собой дверь на ключ. Потом сунул связку во внутренний карман пиджака, забрал из рук Шеридана лампу и указал на ближайший угол.
Велел притихшему врачу:
– Встань туда, лицом к стене, и без глупостей.
Шеридан мгновенно повиновался. Он всё ещё надеялся выжить.
Сначала я проследил за ним и лишь потом перевёл взгляд на Ребекку. Сделал к ней шаг, второй, третий…
– Я ждала тебя, – сказала сестра, не оборачиваясь и не шевелясь. – Я так долго ждала тебя, Рэй.
От её голоса мороз пронёсся по поджилкам. Она узнала меня...
Я остановился. Да, это был голос Ребекки, каким я его помнил, но в нём всё равно было что-то не так.
– Бекки, – прошептал я, не найдя сил произнести её имя громче. – Бекки, я уведу тебя отсюда.
Она не пошевелилась, продолжая стоять истуканом. Я не стал больше ждать, когда она повернётся. Поставил лампу на пол и подошёл к сестре сам. Положил руку на её синюшное плечо.
От прикосновения меня пробрало до костей: пальцами я ощутил ледяную затвердевшую кожу, как у трупа.
– Бекки, мы должны идти.
– Здесь бродят демоны, ты знаешь? – сказала она, так и не обернувшись на меня. – Ты знаешь, Рэй, что они говорят? Они говорят, ты мне больше не друг, говорят, ты сменил веру, говорят, ты даже сменил самого себя. Но мне всё равно. Они лжецы… демоны – лжецы. Они говорили, что ты не придёшь. А ты пришёл. Я ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала… ждала… ждала…
Меня снова окатило морозом, на этот раз сильнее – накрыло лавиной холода.
– Бекки, пойдём. Я всё исправлю.
После этих слов она засмеялась. Её грязные костлявые плечи затряслись.
Она успокоилась так же резко, как начала смеяться.
– Ты знаешь, как проходит лоботомия, Рэй? В глазницу вставляется острая пика, её доводят до лобных долей мозга и повреждают его, чтобы пациент стал тихим…
– Бекки, чёрт, хватит! – Я не выдержал.
Схватил её за предплечье, повернул к себе лицом.