Адепт смерти
Шрифт:
В целом, я был доволен сделанными покупками. Одно ощущение собственного достоинства заставляло расправлять плечи и гордо поднимать голову. Да и увеличение моих показателей откровенно радовало глаз.
Я вышел из магазина и отошёл от него всего на несколько шагов, как меня окликнули:
— Эвери!
Я оглянулся.
— Пехота!
— Ну, здорово! Выспался? А то смотрю, а тебя всё нет и нет. Питомец твой
— Сутки и спал. Я до этого больше суток из игры не вылезал.
— Понятно. А я в кабак иду. Пошли, отметим удачное прибытие. У меня репа — «Благосклонность»! А у тебя?
— А у меня — «Дружелюбие»!
Пехота остановился и вытаращил на меня глаза.
— Да иди ты! Не врёшь? — не поверил он. И увидев, наверное, по моим глазам, что не вру, воскликнул: — Парень, да ты полон скрытых талантов! Когда успел?
Я засмеялся. Где-то я уже это слышал.
— Пойдём, — потянул я его в сторону виднеющейся неподалёку единственной таверны в деревне огнепоклонников. — В кабаке расскажу.
— Пошли, — легко согласился Пехота. — Заодно расскажешь, зачем ты пета прокачиваешь вместо себя. Я поначалу думал, что это ты косяк упорол несусветный. А теперь, когда увидел, что он собой представляет, уж и не знаю, что подумать. Столько времени на пятом уровне просидеть! Замыслил что-то хитрое, а, Эвери? Расскажешь?
— Да ничего не замыслил. Это из-за боя-реванша на Арене так получилось. Пожадничал…
В таверне мы просидели до самого утра. Мне торопиться было некуда, я был выспавшийся, а Пехота оказался удивительно разговорчивым человеком. Там, среди барханов, после боя он мне таким не показался. Наоборот, он создавал впечатление хмурого и сосредоточенного человека. А на деле оказался весёлым, жизнерадостным и общительным.
Он успел рассказать и про то, как караван проделал оставшийся путь до деревни, опасаясь повторного нападения нобийцев.
— Но ты, видать, их здорово напугал. Те, кто выжил и успел убежать, наверняка, своим ужасы понарассказывали про страшных и свирепых пилигримов. Доехали, в общем, без эксцессов, хоть всю дорогу и сидели, как на иголках, каждое мгновенье ожидали атаки туземцев.
И про полученную репутацию и первый выполненный квест огнепоклонников он поведал.
— Там,
Иногда в таверну заглядывали другие игроки, подсаживались к нам за столик, рассказывали про свои задания.
— В общем, квесты ерундовые, — сделал, в конце концов, вывод Пехота. — Ещё недели две, а то и месяц ничего серьёзного давать не будут, пока репу не подниму до следующего уровня.
А ещё он рассказал, как Прив привёл фургон в деревню. Нашёл для него место. Распряг Ршана, отвёл его в стойло, нашёл для него корм, напоил, вычистил песок из щелей между костяными наростами. А потом завис над фургоном и целые сутки охранял его, отгоняя любопытных, а торговцам, желающим приобрести заработанный нами дроп, говорил, что все вопросы о продаже дропа решает Тёмный Эвери, который скоро появится, а пока его нет, никакой речи о продаже дропа быть не может.
И всё это он сделал сам, без чьих-то команд. Пехота всё время допытывался, где я достал такого пета. Я ему по-честному всё рассказал. Объяснил, что это был случайный и вынужденный выбор, но, похоже, Пехота так до конца мне и не поверил.
А сейчас я сидел на скамейке неподалёку от своего фургона, наблюдая за восходом солнца, а передо мной колыхался Прив.
— Так, кто ты такой, Прив?
— Я твой питомец.
— Прив, я знаю, что ты мой питомец. Я совсем про другое спрашиваю.
То, о чём я хотел спросить, выбивалось из всех канонов игры. Никоим образом не допускалось её сценарием. И заведомо было обречено на непонимание и на отсутствие ответа. Даже невнятного.
Да, даже без всяких упоминаний о канонах игры и её сценарии, мой вопрос сам по себе выглядел глупо.
Но я очень хотел его задать. Пройденный мною путь, пусть и недолгий, подсказывал мне, что не только мой вопрос выбивался из общих канонов. А значит, у меня есть все шансы получить ответ.
— Прив, ты ИскИн?
Прив поколыхался несколько секунд напротив меня, потом подлетел ко мне и уселся рядом на скамейку. Повернул ко мне голову и спросил:
— А сам-то как думаешь?