Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
Браун поискал взглядом Стумар, обнаружив ее около восточной стены, отбивающуюся от орков, стремившихся добраться до космических десантников. Она пронзила мечом баки с прометиумом висевшие на спине особенно крупной твари, резко отпрыгнув за укрытие. Случайный выстрел воспламенил хлеставшее во все стороны топливо, и множество орков завизжали, будучи объяты пламенем.
Несмотря на поддержку Астартес орки продолжали сжимать кольцо. Браун присмотрелся к ним, — судя по всему, Ангелов Смерти возглавлял гигант в серебряной броне, покрытой многочисленными почестями. Воин снял шлем, открыв свое покрытое шрамами лицо
Он спросил:
— Вы командуете здесь?
— Да.
Обратившись к остальной части отряда, он сказал:
— Брат-эпистолярий, подойди к нам.
Библиарий встал впереди отряда, сформировавшего кольцо вокруг мавзолея, подавляющий огонь отбросил орков. Несмотря на выгодную позицию и внезапную помощь, полковник потерял половину людей, однако ксеносы все равно уничтожили бы их, если бы они вздумали надолго остаться здесь.
— И гробница, — космический десантник спросил — Малия Орбиана в ней?
— Да, лорд. Она ищет что-то в ней.
— Ясно.
Библиарий посмотрел пристальным, холодным взором на могилу, его лицо, частично скрытое психическим капюшоном, было покрыто шрамами как реальными, так и оставленными невидимой борьбой. Неусыпное противостояние злу сделало его лицо твердым как камень.
— Как твое имя?
— Клаус Браун, лорд. Простите, но как мне называть вас?
Он чувствовал себя глупо, обращаясь так к существам, которые в его глазах были почти что божественными.
— Я юстикар Штейр из Серых Рыцарей.
Библиарий посмотрел на полковника, в глубинах его глаз можно было разглядеть жалость к человеку, но Клаус не испытывал страха.
— Что вы хотите от нас, повелитель?
— То, что вы делали. Сражайтесь. Сражайтесь хорошо.
Юстикар замолчал, Штейр решил, что он связывается с остальными братьями по воксу. Десантники скрылись в пирамиде, но эпистолярий обернулся и произнес:
— Следите за гробницей.
— Что он имел ввиду? — спросил Дитрик.
— Просто дерись, ответил Клаус.
Он обернулся и возобновил стрельбу по оркам, однако их становилось все больше и больше, казалось на место одного убитого тут же встают двое. Такими темпами они долго не продержаться.
Монтгелас попытался проследовать за инквизитором, когда она покидала мостик, глаза Фурии раскрылись от удивления:
— Что вы делаете капитан?
Он сглотнул.
— Я сожалею инквизитор, но я настаиваю…
— Ты настаиваешь? Настаиваешь? Это действительно то слово, которое ты хотел употребить?
Капитан отступил, поеживаясь.
— Я приношу извинения, я просто имел ввиду…
— Верность делает тебе честь, и я уважаю тебя. Но я не понимаю, зачем инквизитор Орбиана делает такую глупость. Я понятия не имею, что именно она собирается делать, но обязательно узнаю. Ты не скажешь мне?
Монтгелас продолжал стоять, его кожа приобрела нездоровый, бледный оттенок.
— Так я и думала.
Хадриана понизила голос, чтобы только он мог слышать ее.
— Я не буду карать верность. Но при попытке вмешаться я убью тебя.
Монтегелас отошел.
— Вы нужны на мостике.
— Да, инквизитор.
Фуриа оставила его и начала свое исследование с обратного пути к посадочной площадке,
Инквизитор внимательно осматривала полки с книгами — для обыкновенного жителя Империума запретными текстами, однако по меркам Инквизиции это были обыкновенные трактаты о ксеноугрозах, в большинстве своем посвященных физиологии орков. Хадриана взяла одну из книг, страницы были полностью испещрены примечаниями написанными мелким шрифтом стенографии, у нее не было времени расшифровывать его, а если бы и было, все равно, Фуриа не нашла бы там ничего важного.
Проблема состояла в том, что текстов было слишком мало для полноценного либрариума, его не хватило бы, чтобы вместить данные сколько-нибудь значимого исследования, да и материал был самым поверхностным.
Помещение не имела смысла.
Она покинула отсек, коридор привел ее к большим дверям и стоящим около них охранникам. Фуриа узнала символы на двери — печати чистоты и обереги от зла.
В принципе, в них не было ничего особенного, эти знаки использовали все ордосы. Их явно нельзя будет использовать в качестве доказательств. Она подошла к двери, охранники крепче сжали лазерные винтовки, но не стали поднимать оружие.
— Вы получили приказ никого не впускать?
— Да, инквизитор.
— Вы понимаете, что у вас нет шансов остановить меня?
— Понимаем, инквизитор.
В любом случае Хадриана не собиралась угрожать им, она не собиралась силой продираться через эту дверь, это лишь увеличило напряжение, итак созданное инквизитором. Вместо этого Фуриа отошла от них и осмотрелась: рядом было два ответвления, правый вел к лестнице вниз, затем к нижним палубам правого борта, она выбрала левый. Он походил на предыдущий, те же гобелены, те же двери с охранниками. Хадриана могла убить одной силой мысли, однако это повлекло бы за собой неопределенные последствия, инквизитор решила, что уничтожит их, только если не будет выбора. Одна из дверей была открыта, в ней находился либрариум. Работы в нем были основном были теоретическими рассуждениями, а поля были также исписаны заметками. В центре находилась железная кафедра, освященная единственной люминосферой, свисавшей с потолка, на аналое лежал инфопланшет. Хадриана просмотрела данные: заметки, формулы и уравнения. Некоторые она могла прочитать, но большинство были филькиной грамотой, не имевшей смысла. Инквизитор заменила его другим, лежащим на полке, вышла и затаилась неподалеку, замедлив дыхание и оставаясь неподвижной словно статуя. Она простояла около часа, когда наконец вошел пожилой, уставший человечек, с постоянно бегающими глазами, старик осмотрелся, бросил взгляд на кафедру и издал вздох облегчения, когда заметил инфопланшет.