Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
— Брат Аэорум, ты воодушевляешь нас всех. Вторая рота удерживает позиции, но четвертая еле держится.
— Да, я видел доклады, — Аэорум покосился через плечо, — Скоро нам придется сменить их в бреши. Брат Эструс ждет сообщения от капитана четвертой роты Ванэма. Но ты выглядишь… обеспокоенным, брат.
— Хаос так исказил умы мятежников, что они обвиняют в ереси нас и утверждают, что мы служим тьме.
«Нечто приближается», — внезапно вклинилась мысль.
— Я тоже слышал это богохульство, — Аэорум пожал плечами, — Но мы на верной стороне и не должны колебаться.
«Близко»
Голос Аэорума исчез в шуме, когда Леви ощутил приближение
— Принято, брат… — слова капитана Эструса исчезли за грохочущим залпом болтеров, когда Черные Консулы открыли огонь по хлынувшим через гребень мятежникам. Аэорум побежал к первому отделению, стреляя со смертоносной меткостью в повстанцев. Черные Консулы громко закричали клич, когда знамя оказалось рядом. Включив цепной меч, Леви бежал следом. Внезапно разряды электричества затрещали в воздухе. Визор шлема Леви мгновенно потемнел. Телепорт! Разряды энергии разлетелись в разные стороны, когда нечто новое материализовалось среди мятежников.
Леви казалось, что на Суракто открылись врата в его самый страшный кошмар. Среди мятежников материализовалось отделение космодесантников, но богохульством было называть их так. На их древней броне были все виды жутких украшений, способных родиться в искаженном Хаосом воображении из омерзительных желаний: пояс одного был сделан из черепов, гниющий длинный скальп свисал со шлема другого, бритвенно-острые шипы покрыли наплечник третьего. Но на каждом древнем доспехе был один и тот же символ, омерзительная многоголовая гидра Альфа Легиона. Все было ещё хуже, чем предполагал инквизитор. Мятежники были в рабстве этих омерзительных слуг Тзинча.
Спустя мгновения Леви и его братья Черные Консулы открыли огонь по новоприбывшим. На Альфа Легионеров хлынул поток болтов, но, хотя окружавшие их мятежники были разорваны в клочья, лишь два десантника Хаоса погибли, прежде чем успели открыть ответный огонь. Гребень возвышенности поглотила первобытная бойня, когда Черные Консулы выплеснули свою давно носимую ненависть на искаженные подобия воинов Императора.
Леви пробивался к отделению Альфа Легионеров, холодная ненависть наполняла его вены. Он едва замечал отправленных им на суд Императора повстанцев… пока медленное и ужасное понимание не нахлынуло на него. Мятежники отворачивались от Черных Консулов и стреляли в десантников Хаоса. Они все сражались с общим врагом, Альфа Легионом. Леви пытался не обращать внимания на это, пробиваясь в гущу сечи, но перестрелка внезапно прекратилась. Остались лишь мятежники и Черные Консулы.
Посреди бойни стоял Эструс, а мертвый Альфа Легионер лежал у его ног. Грудь мерзкого воина была разорвана, обнажив месиво переплетенной и обгоревшей плоти и сломанных механизмов. Его рука конвульсивно дергалась. Эструс спокойно приставил болт-пистолет к голове предателя. Прогремел выстрел, и Леви подошел к капитану. Он посмотрел на остатки головы легионера, на брызги разорванного взрывом мозга…
— Капитан, мы ошиблись, — Леви оглянулся на истощенные лица мятежников и на Черных Консулов, уже строившихся неровными рядами. Грохот битвы доносился из-за городских стен. — Брат-капитан, пленные мятежники…
Эструс поднял руку:
— Я слышу, библиарий. И понимаю. Мы стали невольными пешками в опасной и темной игре. Я должен связаться с четвертой. Боюсь, что Планетарный
— Это предательство! — Леви и Эструс резко обернулись к бегущему к ним администратору Ниалу. Тот махнул рукой к потерянно стоящим повстанцам, — мы должны их казнить, всех женщин и мужчин, — его голос сорвался на хриплый визг, — вы слышали, что сказал инквизитор!!!
Эструс спокойно посмотрел в лицо администратора сквозь линзы своего шлема. — Вы видели, что здесь произошло?
Ниал запнулся, а затем медленно кивнул.
— Тогда вы знаете, что на вашей планете зараза Хаоса и…
— Но разве вы не видите, что происходит!? — раздраженно перебил его администратор, — мятежники связались с Альфа Легионом…
— Отродья Хаоса сражались как с ними, так и с нами, — произнес Леви.
— Да, это я и имел в виду, я… — он хлопнул себя рукой по лбу.
«Внезапно он словно постарел», — подумал Леви.
— Я знаю твой кодекс, космодесантник, — сказал Ниал, — Все, кто сражается за Хаос, должны встретить суд Императора.
— А тем, кто сражается против Хаоса, должно дать возможность принять свет Императора или самую быструю и легкую смерть от рук тех, кто исполняет Его работу. Так гласит кодекс, — сказав это, Леви подошел ближе к администратору. Заметно потрясенный Ниал отошел на несколько шагов. — Администратор, откуда вы получили знание из благословенного кодекса?
— Это лишь то, что я слышал… — Ниал продолжал пятиться, его голос дрогнул, — Ваш долг ясен. Вы, вы должны…
Левая часть головы администратора разлетелась фонтаном крови и мозгов.
Мятежник убрал автопистолет в кобуру и плюнул на все ещё дергающееся тело Ниала.
— Мое имя Митаго, — сказал он, его глаза глубоко запали на мертвенно-бледном немытом лице. — Я лидер этого отряда. И я услышал достаточно лицемерной лжи от этого проклятого приспешника Хаоса.
Когда лидер мятежников пошел дальше, обсуждая что-то с капитаном Эструсом, Леви посмотрел на труп администратора Ниала и задумался над другим отрывком из кодекса. «Поспешное и бездумное правосудие не принесет ничего, кроме горя и слез от осознания своей ошибки». Он отправился на поиски Аэорума.
Когда третья рота достигла стен города, холодная и непреклонная решимость охватила Черных Консулов. Четвертое отделение было полностью потеряно, а из шестого уцелело лишь два человека. Тяжелый груз потери давил на оставшихся Консулов. Митаго, чьи люди прикрывали тыл позади «Носорогов» роты, открыл им ужасную истину.
— Мы долго терпели, — начал он рассказ, — но Колн требовал слишком многого. Мы усердно трудились, питаемые верой в Императора. Но правитель требовал в своих речах все большей десятины, говоря, что Империум разозлится, если мы не увеличим налоги. А потом начались чистки. Верные граждане исчезали, а арбитры Колна терроризировали наш мир. Казнили за любое преступление, а чаще лишь по прихоти слуг Колна. 'Ереси' обнаруживались везде, людей вырывали прямо из домов. И мы понял, что это не правильно, — продолжил Митаго, — Закон Императора суров, а его строгость оправдана. Но на Суркато не осталось правосудия, и мы поняли, что Колн не исполняет волю Его. Он не оставил нам выбора, — повстанец указал на мертвых Альфа Легионеров, — Но мы и представить себе не могли, что поразившая душу Колна зараза так ужасна.