Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Из левого запястья космодесантника выскальзывает механодендрит, колеблющийся в воздухе как пиявка в поисках крови. Секунду он дергается туда-сюда, затем бросается вперед, погружаясь в разъем на горле сервитора. Бледное, лысое существо начинает дрожать и спазматически подергиваться, его органические, молочно-белые глаза закатываются.
— Перезагрузка кодов, — булькает сервитор. Все три двери с хлопком закрываются, ревут и воют моторы. Они начинают подниматься.
Отпустив сервитора, механодендрит начинает с треском и
Космический десантник вешает оружие на магнитный захват и деактивирует крепления своего поврежденного шлема. Когда он снимает его, раздается легкое шипение, сопровождающее выравнивание давлений. Его лицо мало чем отличается от лица дергающегося сервитора, вмонтированного в стену. Та же молочно-белая, почти прозрачная кожа, так же много механики, проводов и кабелей, подключенных к вискам. Однако, в то время как глаза на дряблом лице сервитора пусты, во взгляде Железнорукого можно увидеть острый ум и решительность.
— Смех — физический процесс истечения воздуха из легких. Он используется людьми для выражения радости, удивления, удовольствия, или, в некоторых случаях, неловкости, нервозности или насмешки. Какой из этих режимов коммуникации вы пытаетесь обозначить смехом?'
Левый глаз Железнорукого заменяет высококачественная аугметика. Линза сияет холодным синим светом, глаз жужжит, фокусируясь на помятом бенефициаре.
Армик внимательно смотрит на него. Под слоем сажи и пота кожа бенефициара выглядит как восковая.
Он узнает аугметический глаз Железнорукого. В течение последних сорока семи лет бионика — это его жизнь. Он узнает дело своих рук, когда видит.
— Почему вы смеетесь, бенефициар Армик? — повторяет Железнорукий.
— Ваш глаз, — шепчет Армик. — Один из моих. Он сделан на Шестерне-349.
— Верно.
Бенефициар подтягивает колени к груди и судорожно втягивает воздух. Он начинает раскачиваться. Лифт вибрирует, с ревом двигаясь сквозь недра спутника.
— Вы дрожите. Ваш сердечный ритм составляет сто пятьдесят шесть ударов в минуту и повышается. Гипервентиляция легких, уровень адреналина растет. Диагноз: вы впадаете в состояние шока, бенефициар Армик.
Бенефициар испуганно смотрит на Железнорукого.
— Почему… Почему я еще жив?
— Ваши жизненные функции не нарушены. Следовательно, вы живы.
— Вы собираетесь убить меня?
— Ответ отрицательный. Я брат Дольмек из Ордена Железных Рук. Клан Кааргул, 4-ый Тактический, — говорит Железнорукий. — Я не убью вас. Перед лицом неминуемой гибели вы продолжили выполнять свои функции. Ваши действия похвальны. Орден наградит вас за преданность. Вас ждет Благословение железа.
— Я думал… Я думал, вы собираетесь убить меня. За то, что я знаю.
— Что вы знаете?
Бенефициар Армик прекращает раскачиваться и поворачивается к Дольмеку.
— Я знаю, кто запустил коды перегрузки, освободившие заключенных Пенаторы IV.
— Кто?
— Это были вы. Адептус Астартес.
Подъемник со скрежетом останавливается. Нас обдает горячим воздухом, когда открываются тройные двери.
Первым выхожу я, подняв болтер. Целей не обнаружено.
— Идем, — говорю я.
Человек говорил ерунду. Делаю вывод, что это признак хрупкости и слабости. Последствия физического шока и травмы.
Единственные Адептус Астартес на этом мире — я сам и четыре моих боевых брата. Ни один из нас не вводил кодов перегрузки, чтобы выпустить заключенных. Это предположение нелогично. Пенатора IV важна для Адептус Механикус, а следовательно, и для Ордена Железных Рук. Столь масштабные разрушения не несут никакой выгоды.
Быстро проверяю, не допустил ли я ошибки/неточности, выбрав его для Благословения железа. Отвергаю предположение через 0,054 секунды. Посттравматический синдром. Он укладывается в рамки моей первоначальной оценки
Мы находимся на верхних уровнях комплекса, менее чем в ста метрах от засушливой поверхности. Наверху виднеются альковы и арки. Здесь темно, но темнота мне никак не мешает.
На мгновение мои датчики засекают что-то наверху. Я мгновенно прихожу в состояние полной готовности. Я сканирую тени. Вожу по сторонам ауспиком, встроенным в аугметику моего левого наруча. Целей нет. Мерцание. Целей нет. Опускаю болтер.
Я определяю местоположение сержанта Хальдаарна. Расстояние ¬¬¬¬¬¬¬— семь целых тридцать пять сотых километра. Человек замедлит меня, но он заслужил честь, которая будет ему дарована. Время у нас есть.
Они появляются из темноты, сверху. Они прятались и от взгляда, и от сканера. Их присутствие было сокрыто. Они спускаются, движимые струями пламени.
Я поднимаю болтер.
Цель захвачена. Цель захвачена.
Для начала двое.
Мои системы выдают мигающее предупреждение на мой улучшенный глаз — аугметический, сделанный на Шестерне-349. Они тоже захватили меня в прицел.
Цель захвачена. А вот и третий. Он вырывается из мрака и мчится вниз со скоростью ракеты.
Я хочу выстрелить. Хочу нейтрализовать угрозу.
Я не стреляю. Они тоже.
Они приземляются, двое сзади, один спереди. Их керамитовые ботинки тяжело врезаются в ребристую поверхность напольного покрытия. Металл чернеет от выхлопа их прыжковых ранцев.
Они — Адептус Астартес. Космические десантники.
На них темная броня, не черная, как у моего ордена — кроме того, кто стоит спереди. Броня остальных — темно-зеленая, цвета морских бездн. Тяжелые керамитовые пластины покрыты балахонами.
Стоящий спереди единственный, кто одет в черное, а его шлем кажется сделанным из отполированной кости. У нас, Железных Рук, нет капелланов, но я все равно узнаю его.