Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Он приблизился, ожидая, пока на него обратят внимание. Прошли недели с тех пор, как он видел Хелбрехта. Маршал уединился в молитве и раскаянии после резни на Шрёдингере-7. Именно так некоторые называли теперь произошедшее. Резня.
Столь громкое название для их величайшего позора.
— Готово, милорд, — произнёс техник, отступив. На лице человека мелькнула лёгкая горделивая улыбка.
Хелбрехт встал и сжал пальцы новой руки.
— Спасибо, Дарион, — сказал он.
Техник низко поклонился и покинул обзорную палубу.
Аэргард опустился на колено, когда Хелбрехт наконец-то
— Милорд, — сказал Аэргард, — вы вызывали меня?
Лицо Хелбрехта оставалось совершенно бесстрастным.
— Встань, — велел он.
Аэргард подчинился. Для него было облегчением увидеть маршала. Хелбрехт едва пережил поединок с Повелителем Бури. Чемпион полагал, что только воля Бога-Императора помогла ему продержаться достаточно долго, прежде чем апотекарии добрались до него.
Воля Бога-Императора и ненависть. Она исходила от маршала волнами.
— Ты вернул моё знамя, — произнёс Хелбрехт.
— Да, сир.
Хелбрехт кивнул. — Хорошо, — сказал он после долгого молчания.
Аэргард склонил голову. — Эврейн не выжил, — сказал он. — Он так и не проснулся от исцеляющего сна.
Аэргард скорбел по брату. Он молился. Он по-прежнему не мог смириться с его смертью.
Хелбрехт ничего не ответил, выражение его лица не изменилось. Аугметические пальцы тихо щёлкнули, когда он сжал кулак. — Что насчёт Шрёдингера-7?
Аэргард посмотрел маршалу в глаза. — Планета принадлежит некронам. Она потеряна для нас, — сказал он.
Чемпион вспомнил женщину-рабочего в часовне. Подвеску, которую она вложила в руки Ангуиса. Символ веры.
— Мы проиграли, — сказал он.
Хелбрехт кивнул. — Да, мы проиграли, — согласился он. — Я — проиграл.
Аэргард промолчал, удивлённый искренностью маршала.
— Мой меч сломался в поединке с Повелителем Бури. Клинок раскололся от острия до крестовины, — продолжил Хелбрехт, глядя в пустоту. — Его невозможно перековать. — Лицо маршала выглядело измождённым. Уставшим.
— Я велел Дариону встроить остатки клинка в аугметику, — Хелбрехт поднял кулак. — Всем нам надлежит нести тяжесть нашего поражения. Мы извлечём уроки и покаемся, но мы не должны забыть его.
— Да, лорд, — кивнул Аэргард, думая о крови Тибо на своих руках.
Ничто не будет забыто.
— И всё же я хотел бы служить рядом с вами, если на то будет ваша воля, — сказал Аэргард.
Хелбрехт кивнул. — Будет, — сказал он.
Аэргард склонил голову, не смотря ни на что почувствовав облегчение.
— Мне нужна почётная гвардия в полном составе, — сказал Хелбрехт. — Гарел жив?
Аэргард кивнул. Они оба выбрались из пирамиды некронов, и вынесли Эврейна, но сначала установили мелта-заряды. Этого и близко было недостаточно, чтобы обрушить сооружение, но даже мелкая месть лучше, чем ничего.
— Хорошо, — сказал Хелбрехт. — Подумай о том, кого бы ты взял вместо павших. Мне пригодится твой совет.
— Да, милорд.
— Это пока всё, брат.
Аэргард не мог уйти, не задав вопрос, который мучал его сильнее всего.
— Что с Повелителем Бури? — спросил он.
Лицо Хелбрехта оставалось безразличным.
— Когда мы снова соберёмся с силами, мы выследим его. — Он прижал
Джонатан Грин
Крестовый поход на Армагеддон
Убежище
Маршал Брант из Солемнского крестового похода наблюдал, как в центре похожего на неф мостика боевой баржи над экраном гололитического дисплея, медленно вращался охряный шар. Изображение почти полностью лишённой облачного покрова планеты время от времени мигало и подёргивалось — по зернистой голограмме пробегали статические волны.
Минуло семь лет с начала поисков. Поход мести во имя восстановления утраченной чести в чёрный день в тысячах световых годах отсюда. Семь лет минуло с тех пор, как отвратительная орда орков, сея невообразимое опустошение, обрушилась на феодальный мир Солемн. Семь лет, как крепость-астероид ксеносов спустился на священный мир и сравнял с землёй один из самых могучих замков ордена, воздвигнутый во время самого продолжительного в истории величайшего крестового похода святых воинов Адептус Астартес.
То был один из самых мрачных дней в летописи праведнейшего из орденов Императора, чёрное пятно, которое можно смыть только кровью ксеносов совершивших это ужасное злодеяние. И в течение семи лет Чёрные Храмовники Солемнского крестового похода охотились на зелёнокожих — твари следовали по всей галактике за стягом обезображенного шрамом орка. Рыцари не представляли ни откуда пришли твари, ни куда они направляются. Даже не знали названия воинственного племени, ответственного за оскорбление ордена и прозвища дикого инопланетного вожака, который вёл неистовые орды через владения Императора Человечества.
Семь лет охоты привели Храмовников сюда к безжизненному миру, не удостоенного иного названия кроме присвоенного при первичной планетарной классификации — Л-739. Согласно имперским записям планету колонизировали всего пятьдесят лет назад с целью добычи единственной вещи, которую Л-739 мог предложить находящемуся в тяжёлом положении Империуму. Поисковые команды обнаружили на планете изотоп — фульгерий, этот минерал использовали в генераторах, производимых на некоторых из миров-кузниц Адептус Механикус. А сами силовые установки применяли повсюду, начиная с древних титанов и заканчивая двигателями межпланетных кораблей.
Но сейчас колония на мире-шахте была заброшена, единственные жизненные показатели, которые регистрировали корабельные эксперты и авгуры “Божественной Ярости” принадлежали группе, прибывшей на другом судне — их корабль завис на орбите похожей на пыльный шар планеты.
Брант прохаживался вокруг гололитического экрана, керамитовые сапоги звенели на каменных плитках сводчатого зала. Внимательно всматриваясь, рыцарь видел вращающийся трёхмерный значок — череп на кресте, символ Чёрных Храмовников — он отмечал местоположение флота на геостационарной орбите засушливого пустынного мира. Рядом расположился другой значок — шестерёнка. Ниже постоянно мигала красным цветом цель, готические руны идентифицировали объект, как шахту-аванпост по добыче фульгерия Бета-Три.