Адептус Механикус: Омнибус
Шрифт:
<Прекрасно, — прокантировал Принцхорн. — Рулевой, восстановите прямое положением>.
Анил перезапустил гидравлику, и «Виктрикс» медленно поднялась, выдыхая из клапанов струи пара.
<Здесь мы закончили, — отметил Принцхорн.
– Пусть второй фронт продолжает наступление>.
Старого аборигена звали Ашлаг. Он судорожно втягивал воздух, но не издал ни слова жалобы, пока Саген выправлял ему сломанную
Разговаривать сейчас у него особого желания не было. В смерти Грэма Гектона была какая-то трагическая смесь мужества и бесполезности. Горечь потери накрыла Варко целиком, не оставив в голове места больше ни для чего. Ему пришлось заставить себя начать думать.
— От чего вы бежали? — спросил он у Ашлага.
Старик перевел на него мертвый взгляд; белые концы его впечатляющих усов спрятали едва заметную усмешку.
— Ты видел, от чего мы бежали, солдат, — ответил он.
— Махины, да. Махины я видел. Расскажите мне остальное.
Ашлаг хотел пожать плечами, но поврежденная рука причиняла ему слишком сильную боль.
— Я потерял жену и сына, солдат. Не мог бы ты дать мне спокойно погоревать?
Леопальд схватил Ашлага за перед брони так резко, что старик взвыл, и рявкнул:
— Ты, старый ублюдок! Мой капитан только что изжарился, спасая твою жалкую задницу! Капитан Варко задал тебе вопрос! Отвечай, не то я…
Варко потянул Леопальда назад и приказал:
— Хватит! — Он понимал душевную боль стрелка, но жестокого обращения с гражданскими терпеть не собирался. — Хватит, я сказал!
Саген помог ему оттащить Леопальда прочь. Ашлаг принялся баюкать сломанную руку, жмурясь от боли. Его дочь вскочила на ноги.
— Не лезь, — велел ей Варко. — Никто не собирается обижать твоего отца.
— Если вздумают, я их убью, — безапелляционно заявила девушка.
— Твое имя Келл, правильно? — спросил Варко.
— Я никому не называю своего имени, — ответила та.
Старая предосторожность местных — знаменитое нежелание сотрудничать, которое замкнутые общины Проспекции выказывали служителям улья. У народа Мертвых земель часто имелись веские причины оставаться вне системы. Они держали свои имена и дела при себе, встречая подозрением каждого, кто приходил из ульевой зоны и задавал вопросы. Варко это понимал, но сейчас у него не было настроения подбирать нужные слова.
— Твой па уже назвал нам свое имя, девочка, — сказал он. — Его фамилия Ашлаг, значит, ты — Келл Ашлаг, верно?
Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого просто кивнула.
— Мне жаль вашего человека, —
– Правда жаль, солдат. Вы пришли нам на помощь, хоть и не обязаны были этого делать. Его поступок был храбрым. Мне жаль его, но моя бедная жена и мой сын…
Он склонил голову и вытер глаза грязным кулаком здоровой руки.
— Там были махины, — тихо произнесла девушка, — много махин. Там, в диких местах, куда ваши не заходят. Они напали на несколько поселений и сожгли их дотла.
— Продолжай, — подбодрил Варко.
— Когда поползли слухи, мы начали собираться в безопасном месте. Даже проспекторы и искатели самородков, которые работают сами по себе, — все пришли. Был большой сход в Меновом Холме две ночи назад. Я никогда не видела столько людей сразу.
«Ты улей никогда не видела», — подумал Варко.
— Сотни людей, — сказала она, качая головой от самой мысли. — Были споры, потом мы голосовали по закону Проспекции.
— Голосовали?
— Община голосовала, — пояснил Ашлаг. — Приняли решение, что Суэйн, мэр Менового Холма, свяжется с большим ульем от имени вассальных общин и обратится с просьбой о спасении.
Варко поднял брови. Местные, зовущие улей на помощь? Такого еще не бывало.
— У мэра большого улья — у него ведь есть свои собственные махины? — спросил Ашлаг.
— Он не мэр… — презрительно начал Леопальд.
— Да, есть, — ответил Варко.
— Мы надеялись, что он пришлет свои махины на помощь, — сказал Ашлаг.
— Он сейчас малость занят, — объяснил Варко. — Улей в состоянии войны. На Орест вторгся враг.
— О, — отозвался Ашлаг, — это многое объясняет.
— Орест — это где? — спросила девушка.
— Это… — начал Варко, потом вздохнул и, вместо ответа, обратился к старику: — Что вы имели в виду под «многое объясняет»?
— Когда голосование закончилось, Суэйн попытался связаться с большим ульем через вокс-мачту Менового Холма. Но каналы — они все были мертвы. Только… испорченный код. Суэйн пытался не один час, но так и не смог пробиться.
— А потом? — спросил Саген.
— Потом пришли махины, — сказала Келл Ашлаг.
— На рассвете. Как будто услышали наш зов, как будто они слушали Суэйна по воксу, — шмыгнул носом старик. — Они напали на Меновой Холм и стерли его с лица земли.
— И вы побежали?
— Да, солдат, мы побежали. Все, кто мог, бежали так, словно за нами гнались пылевые демоны. Они и были демонами, по-моему.
— Махины пошли за вами?
— Ты сам видел.
Сухой ветер шуршал пылью о борт «Кентавра». Варко посмотрел на восток. Весь день там, на краю горизонта, медленно густела огромная черная полоса. Собиралась буря, но не такая пыльная буря, которую они перенесли. Это была масса грозовых облаков, напитанных влагой, которые сгрудились над зоной ульев. Ветер становился холоднее, и Варко уже чувствовал запах дождя.