Адептус Механикус: Омнибус
Шрифт:
— Сделайте несколько глубоких вдохов, — сказала она.
— Я действительно хорошо себя чувствую.
— Вы выглядите бледным.
— Я всегда бледный.
Она пожала плечами.
— Вы можете оставаться здесь, — добавила она, хотя Драшер чувствовал, что это было сказано скорее не от сочувствия к его нервам, а больше потому, что она знала — особой пользы от него нет. — Я пойду, сделаю кое-какие заметки на месте.
— Там были укусы, — сказал он.
— Да, — ответила Мэкс. — По крайней мере, я так думаю.
— Измерьте
— Хорошо, — сказала она и отвернулась.
— Как оно проникло внутрь? — крикнул он ей вслед.
— Что?
— Как оно забралось внутрь? Дверь была открыта?
— Нет. Она была закрыта за ним, когда мы его нашли.
— Можно, я одолжу фонарь?
Мэкс взяла светильник у Люссина и передала Драшеру. Потом она пошла обратно в сарай, чтобы вместе с бароном как следует изучить ужасную находку.
Драшер начал двигаться вдоль ряда сараев, светя фонарем сквозь решетки по обеим сторонам.
— Не отходите слишком далеко, сэр! — крикнул ему один из хускарлов.
Драшер не отвечал. Он хотел отойти так далеко, как только мог. Быть рядом с этим кровавым, расчлененным месивом — от этой мысли его пробирала дрожь. Он вспотел, несмотря на зимний ветер.
Пройдя десять метров, почти у самого конца ряда он обнаружил, что в сетчатой крыше одного из сараев была проделана огромная дыра. Драшер поводил туда-сюда фонарем. Он был у забора, окружающего птицеферму, трехметровой деревянной изгороди, по верху которой тянулось несколько жил электризованной колючей проволоки. Не было видно ни дыры в заборе, ни повреждений, нанесенных устрашающей проволоке. Неужели зверь перескочил ограду? Впечатляющий прыжок. В густой грязи у ног не было никаких следов. Дождь размыл ее в кашу.
Он вошел в поврежденный птичник и осмотрел разорванную рабицу. Дождь начал лить ему в лицо, когда он потянулся вверх и подтянул часть ее к себе, чтобы внимательнее изучить края сетки под светом фонаря.
Она не была порвана. Ее разрезали очень чисто — крепкие металлические жилы были попросту перерублены. Что могло это сделать? Конечно, не зубы — даже если они могут откусить переднюю часть лица и туловища человека. Возможно, силовой клинок — но он бы оставил следы окисления и термического воздействия.
Насколько он знал — и на Гершоме не было человека, который знал бы лучше — на планете не было животного, способного перескочить трехметровую изгородь и рассечь укрепленную проволочную сеть.
Драшер вынул компактный цифровой пиктер, который всегда носил с собой, и сделал несколько снимков рабицы, чтоб было на что ссылаться. Оно проникло через крышу, подумал он. Если верить фактам, то, видимо, приземлилось на нее, перепрыгнув через забор, прорезало себе вход внутрь и… и что дальше?
Он осмотрелся. Накрытый досками конец сарая, где находились птицы, был темен и
Внезапно он осознал, что оно — чем бы это ни было — все еще могло быть здесь.
Драшер ощутил в равной степени ужас и чувство собственной глупости. Он так хотел убраться подальше от этого жуткого трупа и доказать свою полезность, что от него ускользнуло совершенно очевидное.
Оно было здесь. Оно было прямо тут, в тенях птичьих клеток. В тот же миг, когда эта мысль проникла в его мозг, она стала неоспоримым фактом. Оно действительно было здесь, невидимое во мраке, негромко дышало, взирая на него безглазой мордой, сжимаясь в пружину, чтобы наброситься.
Драшер попятился к решетчатой двери и попытался нащупать защелку. Он уже слышал его — шелест соломы, хруст засохшего помета на деревянном полу.
Боже-Император, он сейчас…
— Драшер? Трон Золотой, я вас едва не застрелила! — из птичника вышла Мэкс, на ее мокрые волосы налипла солома. Она опустила дробовик. — Что вы тут делаете?
— Я… искал… следы… — ответил он, пытаясь утихомирить колотящееся сердце, и показал на дыру, прорванную в крыше.
— Тогда это вам понравится, — сказала она и повела его в зловонную темноту сарая.
Пол был усыпан мертвыми птицами, к штукатурке стен прилипли окровавленные перья. Запах потрохов был настолько силен, что Драшера затошнило.
Мэкс посветила фонарем в стену в конце помещения и показала ему дыру, пробитую в досках.
— Оно проникло внутрь и двинулось прямо сквозь ряды сараев, пробивая каждую разделительную перегородку, пока не добралось до Калкена, — сказала она. Мэкс вернулась по его маршруту и наткнулась на Драшера. Пробоины были достаточно велики, чтобы она могла в них пройти
— Убило все на своем пути, — сказала она. — Сотни птиц, сидевших на насестах.
— Но ничего не съело, — заметил он, с трудом преодолевая тошноту. — Оно рвало или кусало, прокладывая себе путь, однако я не вижу, чтоб оно что-то ело.
— Это важно? Почему? — спросила Мэкс.
Драшер пожал плечами. Он заснял пиктером дыры в досках, а потом попросил ее подержать светильник, пока фиксировал размеры каждого отверстия при помощи лазерного измерителя.
— Вы кому-нибудь рассказали?
— Что?
— Правду обо мне. О том, кто я на самом деле.
Она помотала головой.
— Не видела в этом смысла.
— Барон знает, — сообщил он ей.
— Ясно.
Снаружи послышались шаги, и Мэкс с Драшером вышли из сарая. Под дождем по настилу к ним шагал Скох. Он переоделся в костюм, защищающий от ненастья, и вооружился чем-то похожим на автолазер, хотя Драшер не слишком хорошо разбирался в оружии. У этой штуки был большой хромированный барабан, и она была такая тяжелая, что ее поддерживала гиро-сбруя, закрепленная вокруг туловища. Линза ауспика-целеуказателя закрывала его правый глаз, будто повязка.