Адмирал Д. Н. Сенявин

Шапиро Александр Львович

сам обращается к Александру I с просьбой отменить присланный Разумовским приказ о передаче Котора.

Но несмотря на то, что выполнение этого приказа было задержано, он принес немало вреда. Под влиянием слухов о предстоящем уходе русских вооруженных сил большая часть черногорских и бокезских воинов, действовавших под Дубровником, разошлась по домам, а боеспособность немногих оставшихся резко упала.

В результате численность войск, осаждавших Дубровник, оказалась ниже численности -сидевших в осаде войск Лористона, не говоря уже о подкреплениях, которые мог привести с севера Молитор. 12 июня Сенявин категорически приказал командующему сухопутными войсками под Дубровником генералу Вяземскому не отступать ни на шаг, пока черногорцы будут оставаться на месте. А 16

июня он уже должен был констатировать, что черногорцы ушли и линия, занимаемая русскими войсками на дубровницких высотах, оказалась чересчур растянутой. Командующему приходилось сейчас опасаться, как бы в результате прибытия французских подкреплений небольшой русский отряд не оказался «меж двух огней»^в.

Рагузинская республика занимала узкую прибрежную полосу, окруженную владениями султана. Местные турецкие власти уверяли Сеиявина в том, что они «без кровопролития, никак не пропустят» Молнтора через свою территорию. Но это были лживые уверения. Молитор знал, что может вполне рассчитывать «а благоприятный прием со стороны турецких властей. И он решил воспользоваться турецкой территорией, чтобы обойти русские войска с юга *и отрезать им пути отхода в Которскую область. 24 июня около 14 часов войска Молнтора были замечены возле турецкой пограничной крепостцы. Сенявин, наблюдавший со своего корабля за противником, определил его численность в 3000 человек⁷.

Навстречу Молитору Вяземский послал две роты егерей под командованием капитана Бабичева и остатки черногорских и бокезских войск. Эта небольшая группа должна была задержать французов у границы на пять — шесть часов и дать главным силам возможность отойти от Дубровника в направлении на Цавтат — Котор. Но так как черногорцы и бокезцы, посланные навстречу Молитору, продолжали расходиться по домам, задержать

о§

противника у турецкой границы не удалось. Две роты Бабичева бились с большим упорством, но вынуждены были уступить превосходящим силам противника и отойти к Цлвтату.

Французы овладели редутом и высотами, командующими над дорогой Дубровник — Цавтат, загородив таким образом путь, по которому должны были отходить главные силы русских войск. Красовский пиигег, что Вяземский решил было с боем пробиваться к Цавтату, однако отказался от этого намерения, учитывая, что Лорнс⁶⁴ тон сможет выйти из крепости и ударить ему в тыл. Было решено отвести войска в порт Кроче и посадить их здесь на суда.

Колонны русских войск скрытно, лощинами, стали продвигаться к месту посадки на суда. А в это -время батальон егерей и рота мушкетеров под командованием майора Велисарова открыто двигались по дорогам, ведущим к Цавтату, вводя таким образом <в заблуждение Лористона и Молитора. Благодаря скрытности движения колонн и искусному маневру Велисарова отход русских войск остался незамеченным для противника.

Эвакуация русских войск проходила быстро и в полном порядке. «Наши, — пишет Сенявин, — стали в ордере баталии, откуда... начали амбаркироваться ⁶⁴ с правого фланга. Прочие .примыкали направо вольным шагом». Руководивший амбаркацией командир «Урнила» Быченский доносил, что погрузка на гребные суда началась в 19 час. 45 мин., а к 21 часу 30 минутам около трех тысяч русских солдат и черногорцев были сняты с берега. Быченский добавляет, что в течение этого времени войска «ни одним выстрелом от неприятеля не были обеспокоены»⁸. Лишь когда главные силы заканчивали погрузку, Молитор понял, что напрасно ждет русских на дорогах, ведущих -в Цавтат. Он решил двинуться в сторону Кроче и выделил войска, чтобы атаковать отряд прикрытия. Но отряд этот метким огнем и штыковым ударом

отбросил французов и, отразив атаку противника, благополучно погрузился на корабли.

В это время колонна французов вышла из Дубровника и приблизилась к месту высадки. Однако гребные суда задержали ее своим огнем и не позволили ей атаковать эвакуирующийся отряд прикрытия.

Подготавливая эвакуацию, русское командование наметило запасный пункт для посадки на суда. Это был скалистый мыс между бухтой Кроче и -морем. Сюда не вели удобные дороги, но зато эвакуацию с мыса легко было прикрыть огнем кораблей, а фланги находящихся на мысу войск можно было упереть в море. Запасным пунктом воспользоваться не пришлось, так как противнику не удалось сорвать амбаркацию в Кроче. Но то обстоятельство, что такой пункт был намечен, Сенявин оценил положительно.

Эвакуация войск, осаждавших Дубровник, была проведена почти без потерь. Лишь 10 человек пропало без вести. Кроме того, один солдат был ранен. Русские потеряли также несколько орудий ^а. Успех эвакуации был достигнут благодаря скрытности отхода войск к порту Кроче, стойкости отряда прикрытия и образцовому порядку и быстроте, с которой была проведена посадка на суда.

Действия 24 июня явились для своего времени образцом посадки войск на корабли с пункта, находящегося на виду у неприятеля и в непосредственной близости к его крепости. Однако царское правительство не захотело оценить амбаркацию и все -вообще действия Сенязина под Дубровником хоть сколько-нибудь объективно. Когда в Петербург пришли первые известия о захвате французами Дубровника, Александр I одобрил решение Сеня-вина бороться за этот шункт. Но когда стало известно, что овладеть Дубровником не удалось, Александр I признал это же решение неправильным и обвинил адмирала в отступлении от инструкций. Александр заявил Чичагову, что допускает такие отступления от инструкций лишь в случае полного успеха предпринятых по инициативе командующего действий. Таким образом, царь полностью лишал командующего права на обоснованный риск и .на разумную инициативу.

Только что приведенное заявление царя свидетельствует о его вопиющей несправедливости. В самом деле.

Дубровник остался в руках противника не по вине Сеня-вина, а по вине самого Александра I. Сенявии начал наступление па Дубровник, имея достаточные шансы на успех. Эти шансы исчезли после того как был получен из Петербурга указ о передаче Котора. Царский указ, а не излишняя склонность Сенявина к риску привел к уходу черногорцев и бокезцев и к резкому изменению соотношения сил под Дубровником.

ГЛАВА XIV

ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ В КОТОРСКОЙ ОБЛАСТИ

За приказом об эвакуации Которской области, посланным Разумовским от имени царя 25 мая и доставленным Сенявииу 4 июня 1806 года, последовал целый дождь новых приказов и предписании. Они исходили от Разумовского, от нового министра иностранных дел Будберга и от уполномоченного по мирным «переговорам с наполеоновским правительством Убри. Всем этим лицам царь поручил распоряжаться Сенявиным. И все они отдавали приказания, вступая при этом в противоречия друг с другом и с самими собою.

Через две недели после «получения от Разумовского приказа об эвакуации Которской области пришел приказ того же Разумовского, запрещающий уходить из Котора до получения дополнительных предписаний. Посол в Вене решил подождать исхода мирных переговоров, которые должен был начать Убри.

Убри знал о стремлении царя скорее .выйти из войны и для достижения этой цели согласился на такие условия, которые можно было бы принять лишь после тяжелого «военного поражения ⁶⁵. За призрачное обещание вывести через три месяца французские войска из Германии Убри согласился немедленно, даже до утверждения договора царем, отдать французам Котор. 28 июля соответствующее распоряжение было доставлено Сенявину.