Адмирал Империи 33
Шрифт:
И такой человек перед вами — адмирал Иван Самсонов, величайший ум и талант своей эпохи. Только в его твердой руке Империя обретет подлинное величие и процветание, утвердит свое господство во всех уголках обитаемой части Галактики. С ним, а не с выродившейся династией Романовых, связаны отныне надежды на возрождение и обновление нашего сектора пространства.
Так думал про себя мятежный командующий, в глубине души уже воображая, как занимает опустевший трон Константина Александровича. А на мостиках подвластных ему космических дредноутов неумолимым хором гремело:
—
Да-да, вы не ослышались. Наш толстяк решил перебраться с капитанского кресла «Громобоя» прямо на трон, благо закон и традиции, по которым после смерти императора нового царя выбирали, как правило, из среды адмиралов, как считал Самсонов, были абсолютно на его стороне. Эта дерзкая, почти безумная мысль закралась в голову Ивана Федоровича еще тогда, когда до него дошли первые, пока еще смутные и противоречивые слухи о кончине Константина Александровича и дворцовой чехарде.
Вначале адмирал отмахнулся от этой идеи, как от несбыточной фантазии, уж больно невероятной и даже кощунственной она ему самому показалась. Как можно было всерьез думать о столь радикальном карьерном взлете — от командующего флотом до властителя Российской Империи? Самсонову и прежде случалось грешить непомерным честолюбием, но претендовать на императорский трон… Это уж, батенька, чересчур, даже для нашего взбалмошного и не в меру честолюбивого героя.
Однако в последующие дни, когда обрывочные новости из столицы стали складываться в более-менее связную картину, а вокруг воцарившегося на троне малолетнего Ивана уже начали плестись первые интриги и заговоры, крамольные помыслы все-таки завладели умом Самсонова. Адмирал то и дело ловил себя на том, что прокручивает в голове возможные сценарии захвата власти, прикидывая шансы и просчитывая риски.
Поначалу это была лишь игра ума, абстрактная головоломка. Но чем дальше, тем больше Иван Федорович проникался серьезностью и реалистичностью своих прожектов. В конце концов, если вдуматься, что такого уж невероятного в его претензиях на высшую власть? Разве он, Самсонов — не лучшая кандидатура на роль отца нации и державного вождя? Кому как не ему, прославленному космофлотоводцу и герою сотен сражений, вершить судьбы Империи? Уж всяко не этим жалким царедворцам и придворным льстецам, погрязшим в муре дворцовых интриг.
— Почему это я не могу занять это вакантное место? — горячился Иван Федорович, распаляясь все больше, в разговорах со своими приближенными офицерами-черноморцами из самого ближнего круга. — Тридцать с лишним лет тому назад вице-адмирала Кошкина ведь выбрали на должность государя-императора?
Адмирал Самсонов, что называется, вошел в раж. Он вскочил из-за стола и, расхаживая взад-вперед по просторной кают-компании своего флагманского дредноута, принялся увлеченно перечислять доводы в пользу своего негаданного карьерного роста. Щеки Ивана Федоровича раскраснелись, в глазах вспыхнул лихорадочный огонек. Собравшиеся вокруг него офицеры слушали командира, затаив дыхание.
— А что, вы не знали, господа, что у нашего вбозе
То, что император Константин по рождению вовсе не Романов все сидящие в каюте знали. Подумаешь, тайна, покрытая мраком. Всем им было прекрасно известно, что каждый новый властитель, дабы подчеркнуть связь с былыми государями и упрочить свою легитимность, брал себе громкую фамилию Романовых.
Но то, как преподнес эту информацию Самсонов, не оставляло никаких сомнений в его намерениях. Хитрюга Иван Федорович словно невзначай вбросил в умы своих подчиненных крамольную мысль о шаткости и условности прав нынешней правящей фамилии. Дескать, эка невидаль — Романовы, подумаешь. Вчера на троне были Романовы, а завтра, глядишь, доблестному адмиралу Самсонову сам Бог велел порулить Империей.
Иван Федорович отхлебнул изрядную порцию деметрийского вина прямо из горла хрустального графина и довольно крякнул. Излюбленный крепкий напиток словно придал ему сил и решимости. Адмирал смахнул усы тыльной стороной ладони и вновь заговорил, с видимым удовольствием упиваясь вниманием подчиненных.
— О чем это я? Ааааа, так вот… Чем же я, спрашивается, так уж плох в качестве нового царя? — продолжал рассуждать вслух Самсонов, сопровождая свою речь размашистыми жестами и одобрительными похлопываниями себя по необъятному, туго обтянутому парадным мундиром животу. — Адмирал, причем полный, и это я не про вес намекаю, а про высшее флотское звание. Герой войны, причем не одной, а сразу нескольких кампаний. Уважаем и любим в народе — что среди космических волков-первопроходцев, что среди простых колонистов. Влиятелен, наделен государственным умом… Ну и так далее, вы сами не хуже меня знаете…
Новоиспеченные фицеры согласно закивали, поневоле признавая резонность доводов командира. И в самом деле, чем не идеальный кандидат на вакантный престол? Боевой адмирал, верой и правдой служащий Отечеству, снискавший любовь и признательность подданных своей отвагой и решительностью. Да за таким вождем сам черт не брат.
Самсонов, видя одобрение на лицах соратников, продолжал упоенно живописать свои достоинства. В какой-то миг адмирал и сам, кажется, уверовал в то, что является лучшей кандидатурой на императорскую корону.
— А кому из нынешних возможных кандидатов еще трон передать, если не мне? Дессе, этому хлыщу-педанту, иноземцу на службе Империи? Не смешите меня, господа! Быть может, недалекому адмиралу Юзефовичу — командующему Балтийским флотом или начштаба адмиралу Алексееву — старику, которому вот-вот стукнет сто лет в обед? Эта почтенная мумия годится разве что сопли подтирать внучатам, а никак не державой рулить.
Лицо Самсонова исказилось брезгливой гримасой. Затем, вспомнив, видно, о произошедшем в столице, он немного сбавил тон и холодно усмехнувшись, добавил: