Адмирал Империи 33
Шрифт:
«Слава Российской Империи! Слава адмиралу Самсонову!» — эти крики, подобно раскатам грома, оглашали эфир, а также отсеки и переходы боевых кораблей, уносясь в безмолвную пустоту космоса. Космоматросы и офицеры ликовали, чувствуя, как вместе с привычной тяжестью похода, на их плечи ложится и груз великой исторической миссии. Сама судьба, казалось, избрала их для того, чтобы покарать обнаглевших узурпаторов и самозванцев, решивших погубить Империю.
Свой космофлот Самсонов усилил гарнизонными группами, изначально набранными для ведения войны с Коннором Дэвисом, а теперь за ненадобностью распущенными по внутренним мирам к местам своей прежней
Капитаны кораблей, средний и младший офицерский, а также мичманский состав Черноморского флота, получившие свои должности и награды лично из рук Ивана Федоровича Самсонова, были преданы своему командующему и беспрекословно выполняли все его приказания. Эти люди прошли с адмиралом огонь, воду и медные трубы. Самсонов, что называется, не щадя живота своего, вел их от победы к победе, закаляя боевым огнем и превращая бывших зеленых юнцов в обветренных космическими ветрами ветеранов.
Те из офицеров, кто хотя бы раз удостоился награды или похвалы из уст сурового командира, почитали этот день величайшим событием в своей жизни. Зачастую, отличившиеся в боях лейтенанты и капитаны, принимая из рук адмирала очередной орден, буквально трепетали от благоговейного восторга. Ведь получить признание самого Самсонова — это было куда почетнее, чем услышать высочайшую похвалу из уст его императорского величества или кого-то из великих князей.
А уж возможность продвинуться по служебной лестнице и занять вышестоящую должность по протекции Ивана Федоровича и вовсе почиталась пределом мечтаний любого мало-мальски честолюбивого космофлотского офицера. Ведь назначенец Самсонова автоматически становился членом некоего особого братства, избранной касты профессиональных военных, связанных между собой неразрывными узами верности и товарищества.
И вот теперь все эти люди, чья преданность Самсонову была столь же крепка и нерушима, как и броня их могучих дредноутов, без колебаний встали под знамена мятежного адмирала. Иван Федорович, с присущей ему харизмой и красноречием живописал подчиненным перспективы грядущего похода, обещая скорую и решительную победу над ненавистными узурпаторами трона. И «моряки» с энтузиазмом внимали вдохновенным речам своего кумира, горя желанием подтвердить свою доблесть в решающей схватке и навеки вписать свои имена в страницы галактической истории.
Штурмовые подразделения, находившиеся на кораблях Черноморского флота, состояли из космопехов и космодесантников, набранных и прошедших со своим командиром горнило битв за «Тавриду» и «Екатеринославскую», готовые разорвать любого, на кого покажет Самсонов. Все эти бравые вояки, вопреки расхожему мнению о тупых и послушных штурмовиках, в действительности являли собой настоящий цвет и гордость российских вооруженных сил. Суровый отбор и жесточайшие тренировки отсеяли всех слабых телом и духом, оставив в рядах штурмовых подразделений лишь самых сильных, стойких и решительных бойцов.
Присущие им железная дисциплина и безграничная преданность своему командиру делали их поистине бесценным инструментом в руках Ивана Федоровича. Он мог без опаски бросать их в самое пекло, зная, что каждый его приказ будет исполнен в точности, невзирая на потери. Самсоновские штурмовики готовы были по первому слову своего адмирала ринуться голыми руками на вражеские укрепления и вгрызаться зубами в глотки
Именно поэтому, когда Иван Федорович после получения призывного письма от канцлера Шепотьева высокомерно объявил себя неким защитником Отечества, его подчиненные все как один встали под его знамена и последовали за своим лидером. Даже помыслить о том, чтобы усомниться в правоте кумира, казалось им немыслимым святотатством. Душой и телом преданные Самсонову, они без колебаний отринули священные узы присяги и долга перед законным монархом, без сожаления отвергли наставления и заветы былых командиров и учителей. Теперь для них существовал лишь один повелитель и господин — адмирал Иван Самсонов, с чьим именем они отныне связывали все свои надежды и чаяния…
Сам же Иван Федорович, прикрываясь критичностью момента для Империи и необходимостью предотвратить гражданскую войну в секторе нашего контроля, на самом деле преследовал лишь свои сугубо корыстные цели. Он никогда не считал себя в достаточной мере оцененным по заслугам — ни за успешное проведение кампании против американцев в «Бессарабии» и «Тавриде», ни за победу над эскадрами Коннора Дэвиса у Никополя-4 и захват «вагенбурга» у Никополя-5. Будучи человеком крайне самолюбивым и амбициозным, Самсонов свято верил в то, что Российская Империя в неоплатном долгу перед ним, и теперь настала пора стребовать по этому счету.
И адмирал, что называется, был твердо намерен взять свое. Всегда державший нос по ветру, Иван Федорович решил воспользоваться нынешней смутой и неразберихой, дабы прибрать к рукам то, что, по его мнению, ему давно причиталось по праву. А замахивался он ни много ни мало, а на верховную власть над Российской Империей и ее необъятными звездными владениями.
Всю жизнь Самсонов потратил на то, чтобы взобраться на вершину военной иерархии, пробиться в высший командный состав космофлота. Не щадя ни себя, ни своих людей, он прокладывал себе дорогу наверх — через покрытые пеплом и развалинами планеты, сквозь заполыхавшую огнем космическую пустоту — к заветным адмиральским эполетам и лаврам величайшего флотоводца Империи.
И вот теперь, достигнув, казалось бы, пределов служебного роста, сосредоточив в своих руках огромную, почти неограниченную власть над умами и сердцами десятков тысяч людей, он вдруг с ужасом осознал. Во-первых, что этого ему мало. Мало для того, чтобы насытить снедавшую его жажду абсолютного господства и признания, мало для потрясения самих основ мироздания. Даже адмиральский мундир — предел мечтаний и пик карьеры для большинства военных — казался ему теперь лишь ступенькой, трамплином для решающего прыжка к заветной цели. А во-вторых, что даже это можно легко потерять, например по мановению руки покойного императора Константина, что так легко сделал из героя Русско-Османской войны и одного из лучших адмиралов Империи простого каторжника, лишенного всех наград и привилегий…
Самсонов брезгливо скривился, думая обо всех этих жалких, трусливых людишках, мнящих себя хозяевами и сидящих там в Правительственном квартале и дворцовом комплексе, там на Новой Москве-3. Он-то знал им истинную цену — грош в базарный день, не больше. Разве достойны они и дальше вершить судьбы Российской Империи, вся история которой — это сплошная череда кровавых войн и великих потрясений? Нет, настало время сильных, решительных людей, готовых принять на себя ответственность за будущее человечества.