Адмирал Империи – 39
Шрифт:
Среди офицеров пронесся одобрительный гул, кое-кто даже позволил себе издевательский смешок. Они все разделяли презрение своего командира к поверженному противнику и его семье, упиваясь моментом триумфа.
Но вслух Тисе, или вернее, как он думал – Таисии Константиновне, адмирал-паша этого конечно же не сказал. Вместо этого он, когда связь была налажена, обратился к девушке с деланной заботой и участием, хотя в глазах его плясали насмешливые искры:
– Ваше Высочество, советую вам не мешкать с отбытием и прыжком в подпространство, – вкрадчиво проговорил Бозкурт, делая многозначительную
Угроза, прозвучавшая в его словах, была настолько прозрачной и неприкрытой, что не оставляла ни малейших сомнений в серьезности намерений. Это был не совет доброжелателя, но ультиматум победителя, упивающегося своей властью над поверженным врагом. Однако Тиса и бровью не повела, лишь очаровательно улыбнулась, сверкнув жемчужными зубами. Ее лицо оставалось безмятежным и невозмутимым, словно маска из тончайшего фарфора. Лишь в глубине глаз на миг промелькнула тень затаенной ярости, но тут же исчезла, растворившись без следа.
– Я воспользуюсь вашим советом, о мудрейший эфенди, – промурлыкала псевдо-княжна с притворной покорностью в голосе. – И сейчас же покину эту гиблую звездную систему, благо все, кто мне дорог, уже находятся на моих кораблях. Прощайте, адмирал, и да хранит вас Всевышний!
Бозкурт хищно ухмыльнулся, предвкушая скорую развязку этой маленькой интриги.
– Однако, боюсь, что генеральный директор корпорации «Имперские Кибернетические Системы», некий Густав Адольфович Гинце, не сможет улететь вместе с вами, – неожиданно заявил адмирал. На экране возникло бледное, испуганное лицо пожилого ученого, который был грубо схвачен под руки двумя рослыми янычарами.
– Этот человек, сделавший за последнее время столько открытий и своими чудесными изобретениями по сути изменивший картину космических баталий, является слишком ценным приобретением для нас, – продолжал Бозкурт, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом. – Поэтому он должен остаться здесь, дабы и впредь служить на благо Великой Порты и нашего повелителя – султана Селима!
Ясин издевательски расхохотался, глядя на ошеломленное лицо великой княжны. Он упивался ее бессильной яростью и замешательством, чувствуя, как та теряет контроль.
– Это невозможно! – взгляд Тисы полыхнул огнем, словно два лазера. Ее пальцы судорожно сжались на подлокотниках кресла, а идеальные черты исказились гримасой ярости. Она уже готова была отдать приказ на атаку кораблей Бозкурта, дабы отбить ценного пленника и взять реванш.
Но холодный аналитический разум, заключенный в совершенном теле девушки-андроида, уже проиграл сотни вариантов и просчитал все возможные последствия. И результат неизменно был один – любая попытка силой вырвать Гинце из рук османов неминуемо обрекала профессора на верную гибель. Они держали его на мушке, словно туза в рукаве, готовые пустить в ход этот козырь в любую секунду.
Сам
– Выполняй то задание, которое должна, девочка, – веско произнес он, и голос его, вопреки обстоятельствам, прозвучал твердо и властно. – Ты меня хорошо поняла?
В этих простых словах крылся тайный приказ и напутствие одновременно. Словно верный пастырь, благословляющий свою паству перед неведомыми испытаниями. И Тиса, повинуясь неписаному закону, впаянному в ее искусственный мозг гением создателя, медленно склонила голову, принимая непростое решение…
«Странные какие-то отношения между великой княжной и этим Гинце», – пронеслось в голове Ясина Бозкурта, когда он наблюдал за их загадочным диалогом через экран. Но криптотурецкий адмирал не стал придавать этому особого значения, ведь сейчас его куда больше занимала перспектива возможного нападения со стороны русских, которые могли в любой момент взбрыкнуть, несмотря на свое незавидное положение.
Однако, к немалому удивлению и облегчению паши Бозкурта, ничего подобного не произошло. Тиса, как ни в чем не бывало, одарила всех и профессора и османского адмирала лучезарной улыбкой и произнесла с нотками покорности в голосе:
– Я сделаю все в точности, как вы сказали, Густав Адольфович. Можете на меня положиться.
Эти слова, произнесенные с подобострастием, плохо вязались с гордым образом царской дочери, готовой на все ради спасения чести своей семьи и Империи. В них сквозила какая-то необъяснимая двусмысленность, словно за фасадом покорности таилась некая игра, правила которой были ведомы лишь ей и профессору.
Ясин Бозкурт, пораженный этой сценой, качал головой в недоумении. Его цепкий ум, привыкший просчитывать интриги и козни врагов, столкнулся с загадкой, к разгадке которой он никак не мог подобрать ключ.
– Передо мной разворачивается поистине удивительная картина, – хмыкнул адмирал-паша, не скрывая своего любопытства. – Некая тайна, неуловимая связь между вами двумя. Признаться, будь у меня больше времени и не будь я так занят покорением вашей столичной планеты и крепости на ее орбите, я бы не прочь заглянуть в вашу очаровательную головку, дабы раскрыть эту загадку, Ваше Императорское Высочество…
Тиса рассмеялась мелодичным смехом, больше похожим на звон хрустальных колокольчиков, чем на человеческий голос.
– О, поверьте, любезный эфенди, пусть сам Аллах убережет вас от столь опасного желания! – прошептала она, приблизившись вплотную к монитору. – Ибо то, что вы бы обнаружили, залезь вы мне в голову, повергло бы вас в такой шок, что вы бы еще не скоро оправились! Есть тайны, которые лучше не тревожить, если дорожишь рассудком и душевным покоем…
С этими словами лже-Таисия бросила прощальный взгляд на профессора Гинце – взгляд, полный потаенного смысла, ведомого лишь им двоим. А затем ее точеный силуэт на экране дрогнул и растаял, словно морок, развеянный порывом ветра.