Адмирал Империи 42
Шрифт:
Кто-то из капитанов кораблей выполнял приказания Хромцовой и покорно разворачивал свои корабли назад к главным силам. Кто-то, и таких оказалось немало, игнорировал командующую. Большинство же кораблей из «резервных» дивизий просто физически не могли сейчас сгруппироваться, так все перемешалось в секторе боя. Те подразделения, кто успел хоть как-то поправить свои порядки, в итоге сумели достойно встретить волну из ста двадцати боевых кораблей Дессе, у тех, кто не смог, участь была незавидной.
Командующие «северян» старались направить свои «клинья» именно на самые слабоорганизованные группы противника. Они расценили правильно, что как только ядро вражеской дивизии будет уничтожено, остальным кораблям подразделения станет крайне сложно снова
Буквально через несколько минут ближнего боя пять «резервных» дивизий практически были разбиты на осколки. Они не перестали существовать и оставались достаточно многочисленными, просто их крейсера и линкоры действовали сейчас поодиночке, бешено маневрируя между «черноморцами» и «северянами». Однако радость командиров «бело-синих» дивизий была недолгой, ведь теперь преследуя корабли Хромцовой, им приходилось сражаться сразу, и с ними, и с «черноморцами». Атакующая энергия дивизий Дессе начала падать — громадная куча мала постепенно начала их втягивать и поглощать внутрь себя.
Поль Дессе вовремя разглядел эту опасность и закричал что есть силы в эфир. Казалось, его можно было услышать на расстоянии тысяч километров и без радиосвязи:
— Назад, всем назад! Не разрушать строй! Немедленно прекратите преследование и начинайте выводить из сектора ближнего боя свои корабли. Я приказываю прекратить атаку и снова собраться в «конусы». Вы не видите, что еще не все дивизии Хромцовой разбиты?!
Однако выполнить приказ командующего его дивизионные адмиралы уже не могли — они были полностью вовлечены в общее сражение и так не решились разворачиваться для выхода на оперативный простор. Если бы они сейчас повернули назад, то потеряли бы от вражеского огня и таранов огромное число своих кораблей. Лишь одной бригаде посчастливилось благополучно выйти из опасного сектора и начать перегруппировку.
Дессе как тот ни старался сохранить свой резерв, пришлось лично его возглавив, самому вступить в дело. Его последняя дивизия и те корабли, что вышли перед этим из боя, снова набросились на добивание оставшихся эскадр Агриппины Хромцовой. Но теперь «северян» встретили уже сомкнутые ряды «желто-черных» кораблей. Поль Дессе не смог опрокинуть их с наскока и между соперниками завязалась отчаянная рубка из артдуэлей, закидываний друг друга гиперракетами и таранных атак. Теперь «Лис» уже не в полглаза, а во все глаза глядел на свежую резервную дивизию Птолемея, без движения стоящую до сих пор у ворот своего походного «вагенбурга».
Павел Петрович прекрасно понимал, что в такой ситуации даже трус, коим и являлся первый министр, не смог бы проигнорировать этот великолепный шанс и не пойти в атаку. Это был тот критический момент, когда свежие силы Птолемея Грауса, находившиеся рядом с его флагманским «Агамемноном», действительно могли решить исход всей космической баталии. Дессе и теперь не мог поверить своему счастью, ведь резервные корабли «желто-черных» так и не начали движения в его сторону.
— Я поставлю за тебя свечку! — радостно воскликнул Павел Петрович, заочно обращаясь к первому министру. — Таких глупцов и трусов на просторах сектора контроля Российской Империи надо еще поискать… Отлично, флоту Хромцовой осталось недолго сопротивляться, он на последнем издыхании…
— Господин адмирал, новые эскадры приближаются к нашему сектору! — сообщил дежурный оператор на капитанском мостике «Петра Великого».
— Что?! Кто?! — закрутил головой командующий Северного флота.
— Так называемые княжеские эксадры пришли в движение, — продолжал офицер. — Все силы, не принимавшие до этого участия в сражении, одновременно выстраивают свои корабли для атаки.
Дессе стукнул себя по лбу. Он так был сосредоточен на своих главных врагах — Птолемее и адмиралах Черноморского флота, что совсем забыл о целой
Дессе стал судорожно начал подсчитывать численность приближающихся к нему эскадр. У трех из них: Трубецкого, великого князя Михаила и графа Салтыкова в общей сложности набиралось больше сотни вымпелов. Дессе понимал, что не сможет в данный момент противостоять им всем, если те нападут одновременно.
О Козицыне и о вице-адмирале Джонсе командующий Северным флотом сейчас совершенно не думал. Дессе предположил, что вряд ли Василий Иванович и Илайя Джонс нападут именно на него. Козицын не сделает этого в силу личного качеств и хороших между ними отношений, а американец не будет атаковать, потому что у него нет на это сил. Но даже упомянутых ранее кораблей трех князей-адмиралов, которых перечислил Дессе было достаточно, чтобы не оставить от его Северного флота даже косточек. У Павла Петровича оставался шанс на то, что один из этих вельмож будет верен своему слову и выполнит обещание, которое дал «Лису» несколько часов тому назад. Дессе вперил взгляд на тактическую карту, следя за тем, как продолжают подходить к сектору боя данные княжеские эскадры.
А те по мере приближения выстроились в «конусы» для удобства атаки и смело шли на сближение, явно готовые окунуться в водоворот битвы. Их приближения испугался не только Поль Дессе. Агриппина Хромцова и Ясин Бозкурт видели на своих экранах то же самое и совершенно не знали на кого нападут все эти корабли. Две из пяти новых эскадр четко направлялись к кораблям Дессе, было очевидно, что именно его они и атакуют первым. То были корабли вице-адмирала Трубецкого и князя Михаила Александровича — брата покойного императора, а вот двадцать тяжелых дредноутов Салтыкова внезапно снизили скорость и стали заметно отставать от остальных.
— Слава Богу! — воскликнул Павел Петрович Дессе, выдыхая. — Граф все-таки сдержал слово…
Да, тем тайным союзником адмирала Дессе, о котором «Лис» упомянул на военном совете, был именно Салтыков. Для Павла Петровича стало большой удачей в переговорах с Салтыковом взять с того клятву верности слову. Честным словам аристократы в Империи скрепляли между собой многие договоры, но держали это самое слово далеко не все. Дессе мог бы сколь угодно договариваться, и с великим князем и с Никитой Львовичем Трубецким, но обещания данных вельмож ничего не значили, а вот Салтыковы были людьми старой закалки. Честное слово значило для них многое, и если кто-либо из их семьи его дал, то нарушить уже не имел права. Для Салтыковых подобное нарушение являлось позором.
— Отлично, — потер руки Павел Петрович, — теперь совсем другой расклад… Играем дальше, господа…
— Граф, какого дьявола вы глушите двигатели на своих бронированных черепахах?! — в это время возмущался великий князь Михаил, с нарастающим беспокойством наблюдая за тем, как корабли его союзника остаются далеко позади.
Великий князь сейчас говорил в пустоту, потому что на связь с ним Салтыков не выходил.
— Предательство! — догадался вице-адмирал Трубецкой, вместо Салтыкова появляясь на экране перед великим князем. — Хитрый «Лис» Дессе чем-то переманил нашего тугодума (так они между собой называли графа Салтыкова, за медлительность его речей и действий). Интересно, что такого пообещал ему командующий Северным флотом?