Адмирал Империи – 52

Коровников Дмитрий

Когда дверь за Лисовским закрылась, Дессе повернулся к оставшимся командирам:

– Теперь о конкретном распределении сил. При моем непосредственном командовании остаются 1-я «ударная» и 4-я «линейная» дивизии. Контр-адмирал Котов сохраняет командование 3-й «линейной». Вице-адмирал Кантор – 2-й «ударной». Бригадный адмирал Саладзе со своей 5-й дивизией, как мы уже определили, играет роль приманки.

Доминика внимательно изучала проекцию сил противника:

– Какова предполагаемая численность флота Грауса?

– По

данным разведки – от ста пятидесяти до ста восьмидесяти вымпелов, – ответил Дессе, активируя подробную спецификацию вражеских кораблей. – Не думаю, что Граус возьмет с собой больше, ведь он только что чуть не потерял контроль над столичной системой… У нас – около шестидесяти полностью боеспособных вымпелов, и примерно столько же с пониженными характеристиками. Численное преимущество на стороне противника, но внезапность и близкая дистанция атаки должны компенсировать этот недостаток.

– Господин адмирал флота, – Саладзе говорил с характерным грузинским акцентом, который становился заметнее, когда он волновался, – моя дивизия готова выполнить свою роль, но прошу уточнить: до какого момента мы должны имитировать героическую оборону? Нам нужны четкие критерии для начала отступления.

– Хороший вопрос, – кивнул Дессе, ценя практичность Саладзе. – Как только флот Грауса займет боевые позиции, вы начинаете активную оборону. Поддерживаете её примерно тридцать минут, затем «обнаруживаете», что силы неравны, и начинаете планомерное отступление к вратам крепости под защиту ее орудийных платформ, – он указал на проекцию Кронштадта и ближний к ней сектор пространства. – Ваша задача – заставить противника растянуть свои силы для охвата крепости и чтобы он начал ее штурмовик. Главное – не переусердствовать с огневой мощью, а с другой стороны не потерять слишком много кораблей в этой имитации.

– Понял, господин адмирал, – кивнул Саладзе. – Мы не подведем.

– Не сомневаюсь, – Дессе перевел взгляд на Доминику. – Вице-адмирал Кантор, ваша 2-я «ударная» будет основной ударной силой. Разместите корабли так, чтобы обеспечить максимальную огневую концентрацию в первые минуты атаки. Контр-адмирал Котов со своей 3-й «линейной» обеспечит фланговое прикрытие. – Он дождался их подтверждающих кивков и продолжил: – Господа, это будет сложная операция, требующая идеальной координации. Но я уверен в каждом из вас.

В каюте на несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением систем жизнеобеспечения. Каждый из присутствующих понимал масштаб предстоящей операции и её возможные последствия для Северного флота и всей гражданской войны.

– Если вопросов больше нет, – произнес наконец Дессе, выключая проектор, – приступайте к выполнению. На подготовку у нас меньше суток. Доминика Александровна, задержитесь, пожалуйста.

Когда Котов и Саладзе покинули каюту, Дессе жестом предложил Доминике сесть. Она опустилась в кресло, сохраняя официальную выправку, хотя было заметно,

что недавнее пребывание в плену до сих пор сказывается на её физическом состоянии.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дессе, и в его голосе, обычно твердом и решительном, проскользнули нотки искреннего беспокойства. – Доктор Соломин докладывал, что ты покинула медицинский отсек раньше рекомендованного срока.

– Я полностью восстановилась, не беспокойся, – ответила она, и в её зеленых глазах мелькнуло упрямство. – В медкапсуле нет смысла, когда флоту требуются все доступные командиры.

Дессе внимательно посмотрел на неё, отмечая бледность кожи и едва заметную напряженность в осанке.

– Ты уверена, что готова к полноценному участию в операции? – спросил он напрямую. – 2-я «ударная» будет на острие атаки. Это значительное напряжение даже для офицера в идеальном физическом состоянии.

– Позволь мне самой судить о своей готовности, Павел, – в её голосе звучало спокойное достоинство. – Я не стала бы рисковать успехом операции ради собственного комфорта.

Дессе кивнул, принимая её ответ. В глубине души он испытывал смешанные чувства – гордость за её стойкость и беспокойство за её состояние, но профессиональная этика не позволяла ему настаивать.

– В таком случае, я не буду вмешиваться в ваши решения, госпожа вице-адмирал, – сказал он. – Но обещайте, что при первых признаках ухудшения состояния обратитесь к медикам. Мне нужен мой лучший комдив в полном здравии – не только для этой операции, но и для всей кампании.

– Обещаю, – просто ответила она, и на мгновение между ними установилась та особая связь, которая возникает между людьми, много лет прошедшими вместе через огонь сражений.

Дессе поднялся с кресла, давая понять, что разговор завершен.

– Жду от вас детальный план расстановки кораблей 2-й «ударной» через два часа, – сказал он, возвращаясь к роли командующего.

– Будет исполнено, господин адмирал флота, – ответила Доминика, поднимаясь и отдавая честь.

Когда дверь за ней закрылась, Дессе остался стоять посреди каюты, погруженный в свои мысли. Предстоящая операция была рискованной, с непредсказуемыми последствиями. Но в текущей ситуации – это был единственный шанс не только выжить, но и нанести серьезный удар по силам первого министра…

Глава 2

Доминика Кантор сидела на краю диагностической кушетки, облаченная в стандартную униформу вице-адмирала с незастегнутым верхним крючком кителя. Напротив неё стоял доктор Соломин, на лице которого читалось плохо скрываемое недовольство.

– Госпожа вице-адмирал, – говорил он, отложив в сторону диагностический сканер, – ваше решение преждевременно. Регенерация тканей завершена лишь на восемьдесят четыре процента. Пятое ребро все еще нуждается в полной стабилизации. Не говоря уже о нейрохимическом балансе, который…