Адмирал Империи – 52
Шрифт:
– Достаточно, доктор, – Доминика подняла руку, останавливая поток медицинских терминов. – Я ценю вашу заботу, но решение принято. Флот готовится к операции, и я должна быть с моей дивизией.
Соломин тяжело вздохнул. За годы службы на флагмане адмирала Дессе он привык к упрямству высших офицеров, но случай с Кантор был особенным. Её сила воли вызывала уважение даже у видавшего виды военного врача.
– Я внесу в ваш медицинский файл официальное возражение, – сказал он, подписывая документ о выписке. – И настоятельно рекомендую продолжить прием нейростабилизаторов по указанной схеме. Они помогут справиться с последствиями сенсорного воздействия, которому вы подверглись
– Спасибо, Виктор Аркадьевич, – в голосе Доминики впервые за весь разговор промелькнула нотка благодарности. – Я буду следовать вашим рекомендациям. Насколько это возможно в текущих обстоятельствах.
Она застегнула китель и поднялась с кушетки. Несмотря на уверенный вид, от внимательного взгляда Соломина не укрылась мимолетная гримаса боли, когда она сделала резкое движение.
– Сомневаюсь, что вы действительно будете следовать моим рекомендациям, – проворчал он, вручая ей небольшой контейнер с лекарствами. – Но хотя бы это возьмите. Обезболивающее и стимуляторы. На крайний случай.
Доминика молча приняла контейнер и, отдав честь, направилась к выходу. Её походка была почти идеально ровной – результат многолетней военной выправки и нежелания показывать слабость.
Доминика направилась по коридору к лифтовой капсуле, чтобы прибыть к шаттлу, который должен был доставить её на флагман 2-й «ударной» дивизии – линкор «Звезда Эгера». На пути ей лишь изредка попадались дежурные офицеры и технический персонал, отдающие честь вице-адмиралу.
Уединение позволяло ненадолго опустить маску строгого командира. С каждым шагом лицо Доминики становилось все более напряженным. Боль пульсировала в едва зажившем ребре, но куда сильнее были душевные раны, нанесенные пленом.
Коридор внезапно поплыл перед глазами, превращаясь в тюремный отсек «Юты». В ушах зазвучал холодный голос Джонса, требующего коды доступа к Кронштадту. Доминика ощутила фантомное прикосновение металлических пальцев американца к своему горлу, перехватившему дыхание.
Она остановилась, прислонившись к переборке, и глубоко вдохнула, борясь с приступом паники. «Это не реально, – мысленно повторяла она. – Я в безопасности. Я на «Петре Великом». Я снова командую дивизией».
Через несколько секунд наваждение отступило. Доминика выпрямилась, проверила, не видел ли кто её момент слабости, и продолжила путь. Такие эпизоды случались все чаще – внезапные вспышки воспоминаний, ночные кошмары, неконтролируемые приступы тревоги. Доктор Соломин называл это «посттравматическим синдромом» и настаивал на продлении лечения, но Доминика не могла себе этого позволить.
В ангаре её уже ждал личный офицерский вельбот, готовый к отправлению. Пилот вытянулся по стойке «смирно» при виде вице-адмирала.
– Готовность три минуты, госпожа вице-адмирал, – доложил он. – Маршрут до «Звезды Эгера» согласован с диспетчерской службой.
– Спасибо, лейтенант, – кивнула Доминика, поднимаясь по трапу. – Приступайте.
Внутри шаттла она опустилась в командирское кресло и активировала планшет. Пока корабль готовился к отстыковке от авианосца, Доминика просматривала данные о текущем состоянии своей дивизии. Информация была малоутешительной. «Звезда Эгера» до сих пор проходила ремонт после серьезных повреждений, полученных при столкновении с кораблями Джонса. Орудийные системы были восстановлены лишь на семьдесят процентов, а щиты и силовые установки и того меньше. Другие корабли дивизии находились в лучшем состоянии, но состав дивизии был ослаблен, Дессе своим распоряжением уменьшил дивизию почти на двадцать процентов. «Ударной» 2-ю можно было назвать сейчас
Шаттл мягко дрогнул, отстыковываясь от палубы авианосца, и плавно вышел в открытый космос. Сквозь иллюминаторы Доминика видела величественную панораму Северного флота, готовящегося к операции. Десятки боевых кораблей разных классов выстраивались в сложные формации, согласно плану Дессе. Вдали, подсвеченная местным светилом, виднелась огромная, переливающаяся огнями сферическая форма Кронштадта – космической крепости, из-за которой недавно велись ожесточенные бои.
Чем ближе становилась «Звезда Эгера», тем сильнее билось сердце Доминики. Этот линкор был не просто кораблем – это был её дом, её крепость, её гордость. Видеть его в таком состоянии, с заметными следами ремонта на обшивке, с отсутствующими секциями брони, было почти физически больно.
Когда шаттл пристыковался к линкору, Доминику встретила делегация старших офицеров во главе с капитан-лейтенантом Аристовым – её новым старшим помощником. Молодой офицер с безупречной выправкой и настороженным взглядом отдал честь:
– Вице-адмирал Кантор, экипаж «Звезды Эгера» приветствует вас на борту, – произнес он официальным тоном. – Корабль находится в состоянии ограниченной боевой готовности. Ремонтные работы продолжаются согласно графику.
– Благодарю, капитан-лейтенант, – ответила Доминика, спускаясь по трапу шаттла. – Соберите весь командный состав в рубке через тридцать минут. Нам нужно обсудить предстоящую операцию.
– Есть, госпожа вице-адмирал, – Аристов снова отдал честь, но в его глазах Доминика заметила нечто, чего не могла припомнить в глазах своих офицеров раньше – сомнение.
Она прошла через сумрачные коридоры флагмана, внимательно наблюдая за работой экипажа и техническим состоянием корабля. Повсюду кипела деятельность – техники заканчивали ремонт систем, оружейники калибровали орудия, связисты проверяли каналы коммуникации. Но за всей этой активностью Доминика чувствовала скрытое напряжение. Члены экипажа, замечая её, вытягивались по стойке «смирно», отдавали честь, но в их взглядах она видела тот же вопрос, что и в глазах Аристова: готова ли она командовать после всего, что пережила? Хотя, может это у меня паранойя? – подумала Доминика.
В тактическом отсеке собрались двадцать семь офицеров «Звезды Эгера» и командиры других кораблей дивизии, присутствовавшие на борту или подключенные по защищенному каналу связи. Их лица выражали смесь уважения, настороженности и легкой неуверенности. Доминика заняла место во главе тактического стола и обвела взглядом присутствующих.
– Господа офицеры, – начала она ровным голосом, в котором не было и тени сомнения, – через тридцать часов флот министра Грауса прибудет в систему «Ладога» с целью уничтожения наших сил и захвата имперской казны. Командующий Северным флотом адмирал Дессе разработал план контратаки, и 2-я «ударная» дивизия будет играть ключевую роль в этой операции.
Она активировала голопроектор, демонстрируя тактическую карту системы и планируемое расположение сил.
– Наша дивизия займет позицию здесь, – её палец указал на область у экватора планеты. – Мы погрузимся на глубину три тысячи двести метров, чтобы электромагнитное поле местной фауны маскировало наши энергетические сигнатуры. При получении сигнала от командующего, мы всплываем и наносим концентрированный удар по кораблям противника.
– Госпожа вице-адмирал, – подал голос капитан Громов, – наш крейсер еще не завершил центровку главного калибра. При выстреле из подводного положения возможно смещение направляющих и критическое падение точности.