Адмирал Империи – 54
Шрифт:
– Нам нужно активировать систему «хамелеон» на «Ростиславе», – продолжил я. – Внесите изменения в электронную сигнатуру линкора. Я хочу увидеть перед собой транспорт или грузовоз…
– Будет исполнено, Александр Иванович, – кивнул Дорохов и отключился, склонившись над панелью управления. После этого чипирования у меня не возникало мысли, что Кузьма Кузьмич не справиться.
– А что с лейтенантом Рубаном? – спросил я, вспомнив о тяжело раненном молодом офицере.
– Перевезли в медблок «Афины», – ответила Таисия. – Состояние
Я молча кивнул. Лёва, пожертвовавший собой ради спасения товарищей, заслуживал лучшего. Его героический поступок – направить корабль на лобовое столкновение с пирсом, спасая «2525» – отражал лучшие качества офицера императорского космофлота.
– Господин контр-адмирал! – голос офицера связи прервал мои размышления. – Полковник Дорохов снова на связи. Срочно!
На экране снова появилось лицо Кузьмы Кузьмича, но теперь его выражение изменилось – напряжённое, с едва скрываемым раздражением.
– Возникла проблема, господин контр-адмирал, – доложил он. – Система «хамелеон» не активируется. Я перепробовал буквально все. Не работает…
«Неужели я ошибся в способностях Кузьмы Кузьмича?» – подумалось мне.
– Пленный каперанг утверждает, что передал правильные коды, но они не работают, – между тем продолжал басить Дорохов, пожимая богатырскими плечами.
– Что конкретно происходит?
– Система показывает принятие кодов, но затем выдаёт сигнал отказа при попытке изменения электронной сигнатуры. Инженеры уже проверили несколько раз – безрезультатно.
Я стиснул челюсти, ощущая, как раздражение перерастает в гнев:
– Свяжите меня с Градским. Немедленно.
Экран мигнул, и я увидел лицо каперанга. Несмотря на поражение и плен, он держался с достоинством.
– Контр-адмирал Васильков, – начал он первым и без приветствия. – Полагаю, у вас возникли трудности с системой маскировки?
Лёгкая, почти незаметная улыбка скользнула по губам капитана. В тот момент я понял – это было сделано намеренно.
– Что вы исполняете, каперанг? – мой голос звучал холоднее, чем вакуум за бортом. —
– Не исполняю, а выполняю… свой долг, – просто ответил Градский. – Перед началом штурма я сбросил ключевые коды доступа к технологии «хамелеон». Предвидел, что вы захватите корабль и попытаетесь его утащить, снова спрятавшись за измененные сигнатуры…
Гнев вспыхнул внутри меня, но я заставил себя сохранять внешнее спокойствие. Впрочем, судя по тому, как Таисия положила руку мне на плечо, моё состояние не укрылось от её внимания.
– Я мог бы расстрелять вас за подобную выходку, – произнёс я медленно, хотя, конечно, не всерьёз.
– Вы этого не сделаете, – спокойно ответил Градский. – Вы, при всём моём к вам отношении, офицер, а не палач.
Я отключил связь, не желая продолжать бессмысленный разговор, и повернулся к офицеру коммуникаций:
– Вызовите профессора Гинце на мостик. Он нам срочно понадобится.
–
Густав Адольфович появился на мостике минуты через две, будто все это время ждал за дверью. Передо мной выросла его высокая фигура в неизменном белом халате, с растрёпанными седыми волосами и блестящими за стёклами очков глазами.
– Вызывали, Александр Иванович? – с порога спросил он, поправляя очки.
– Да, профессор, – кивнул я, подзывая его к тактическому дисплею. – У нас проблема с «Ростиславом». Нужно изменить его электронную сигнатуру, но этот чертов каперанг Градский заблокировал систему «хамелеон» перед самой сдачей.
Гинце задумчиво потёр подбородок:
– Хм, предусмотрительно с его стороны. И весьма неприятно для нас.
– Можете что-нибудь сделать? – в моём голосе прозвучала надежда.
Профессор погрузился в размышления, его пальцы неосознанно барабанили по планшету:
– Теоретически – да. Система «хамелеон» на «Ростиславе» аналогична нашей. Если Градский просто сбросил коды доступа, их можно перепрограммировать.
– Сколько времени это займёт?
Лицо Гинце помрачнело:
– Около двух стандартных часов, не меньше. И мне потребуется личное присутствие на «Ростиславе».
Мы обменялись взглядами с Таисией и Жилой. Два часа – непозволительная роскошь. Маркаров выберется из магнитного облака гораздо раньше.
– У нас нет этого времени, Густав Адольфович, – сказал я. – Максимум через полчаса корабли противника выйдут на открытое пространство и обнаружат нас. Смысла прятать всю эскадру, если «Ростислав» по-прежнему будет виден радарам и легко идентифицируем, нет никакого…
Гинце кивнул, его обычно живое лицо стало серьёзным:
– Понимаю ваши опасения, господин контр-адмирал, Но, к сожалению, я не могу предложить более быстрого решения. Система защищена слишком тщательно. Надо переустанавливать…
Я стиснул кулаки, ощущая, как продуманный мною ранее план рушится на глазах:
– Значит, «Ростислав» невозможно замаскировать. Его электронная сигнатура будет демаскировать всю эскадру, независимо от того, какими гражданскими судами мы притворимся.
– Именно так, – подтвердил Гинце с сожалением.
Тяжёлая тишина опустилась на мостик. Каждый из присутствовавших понимал серьёзность ситуации. Без возможности замаскировать «Ростислав» наш план терял смысл. Более того, сам захваченный линкор из ценного приобретения превращался в обузу, угрожающую всей операции.
– Что будем делать, господа? – спросила Таисия, нарушая затянувшееся молчание. – Время на исходе.
– Можно подготовить линкор к самоуничтожению, – предложил Жила. – Заминировать его и оставить на автопилоте. Без этого балласта наша скорость увеличится более чем вдвое. Мы успеем достичь межзвёздных «врат» до того, как нас настигнут.