Адмирал Колчак и суд истории

Дроков Сергей Владимирович

Таким образом, первоначальный итог по трем направлениям деятельности ЧСК и позволил одному из руководителей Политцентра спустя всего лишь неделю со дня прихода к власти заявить о предварительных выводах в расследовании «действий» Омского правительства.

С арестом Верховного правителя и председателя Совета министров В.Н. Пепеляева «хлопот» для комиссии заметно прибавилось. Для полноты событийной картины немаловажно восстановить измененный многочисленными историко-художественными произведениями ход ареста и портреты прямых его участников.

15 января 1920 г. представитель Чехословацкой республики доктор Благож [182] пригласил к себе члена Политцентра эсера Б.А. Косминского [183] для выяснения вопроса, как планируется провести передачу арестованных пассажиров. Борис Александрович заявил, что для этого к поезду № 52 немедленно направляется особая комиссия, которая, приняв пленников, передаст их дела для расследования в спешном порядке в ЧСК [184] .

182

Благож –

представитель Чехословацкой республики в Сибири.

183

Косминский Борис Александрович – член ПСР; в январе 1920 г. избран в члены Временного Совета Сибирского народного управления от Политцентра.

184

Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 39532. Оп. 1. Д. 43. Л. 1 об.

В 7 часов вечера комиссия перешла по льду на другую сторону Ангары. Ею был составлен и передан чехам акт: «15-го января 1920 г., мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в том, что сего числа в 9 часов 55 минут, по уполномочию Политического центра приняли от командира 1-го батальона 6-го полка майора Кравак [185] , в присутствии дежурного офицера поручика [186] Боровичка [187] , бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева. Член Политического центра М… Фельдман, помощник командующего народно-революционной армии капитан Нестеров [188] , уполномоченный Политического центра при штабе народно-революционной армии В. Мерхалев, начальник гарнизона г. Иркутска есаул Петелин» [189] .

185

Кравак Франтишек (1889–1943) – с 1914 г. участник Первой мировой войны; в 1919–1920 гг. командир 1-го батальона 6-го Чешского полка.

186

Правильно – подпоручика.

187

Боровичка – подпоручик 1-го батальона 6-го Чешского полка.

188

Нестеров Иван Петрович (?—1960) – член ПСР. В октябре 1917 г. вошел во ВЦИК от левых эсеров 2-го Всероссийского съезда Совета рабочих и солдатских депутатов. В 1918 г. член Учредительного собрания от Минской губернии; член Комуча. В 1920 г. помощник командующего народно-революционной армией Политцентра.

189

Народная мысль (Иркутск). 1920. 17 января.

Со своей стороны, представители центра получили следующий документ: «15-го января 1920 г., настоящим удостоверяю, что от уполномоченных Политического центра мной получен акт в принятии бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего предс[едателя] Сов[ета] мин[истров] Пепеляева. Деж[урный] офицер-подпоручик Боровичка 6-го чеховойского полка» [190] .

Иркутская газета «Народная мысль» свидетельствовала с места события: «По узкой, едва установившейся дорожке, неровному льду Ангары, гуськом двинулось редкостное шествие. Оставленный всеми, потерпевший полнейший крах в своей государственной деятельности, тот, кто еще вчера горделиво именовал себя «Верховным правителем России», и рядом с ним представители революционной демократии, со своими верными народно-революционными войсками. В безмолвном морозном воздухе тихой зимней ночи (было около 12-ти час[ов] ночи), на белом покрове реки, отчетливо выделялись, как живые символы рухнувшей реакционной власти, затерянные одинокие фигуры Колчака и Пепеляева…» [191]

190

ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 1. Л. 3.

191

Народная мысль. 1920. 17 января.

На следующий день К.А. Попов и уполномоченный народно-революционной армии поручик И.И. Кошкодамов [192] распределили и препроводили в Иркутскую тюрьму 112 человек, снятых с поезда № 52. Постановления № 27 от 16-го и № 25 от 17-го (такая датировка и нумерация в документах. – С. Д.) определили порядок: «лица, состоящие на военной службе» зачислялись за начальником штаба армии (видимо, предполагавшим самостоятельное судопроизводство), а в ведение ЧСК, помимо 66 арестованных, поступили А.В. Колчак, В.Н. Пепеляев и гражданская жена адмирала А.В. Тимирева [193] .

192

Кошкодамов И.И. – поручик, член народно-революционной армии Политцентра.

193

ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 5, 7–8.

Тимирева Анна Васильевна (1893–1975) – родилась в семье известного пианиста, дирижера, директора Московской

консерватории В.И. Сафонова (1852–1918). В 1911 г. окончила гимназию кн. Оболенской и занималась живописью в частной студии С.М. Зейденберга. Замужем за С.Н. Тимиревым и В.К. Книппером, имела сына (погиб в гулаговских застенках). В 1918–1919 гг. в Омске работала переводчицей в отделе печати при Управлении делами Омского правительства, в мастерских по шитью белья и раздаче его больным и раненым воинам. Самоарестовалась вместе с Колчаком, освобождена в том же году по октябрьской амнистии и в мае 1921 г. вторично арестована. Находилась в тюрьмах Иркутска и Новониколаевска, освобождена летом 1922 г. в Москве из Бутырской тюрьмы. В 1925 г. арестована и административно выслана из Москвы на три года, жила в Тарусе. В четвертый раз взята под арест в апреле 1935 г., в мае получила по ст. 58 (10) пять лет лагерей, которые через три месяца, при пересмотре дела, заменены ограничением проживания «минус 15» на три года. Возвращена из Забайкальского лагеря, жила в Вышнем Волочке, Верее, Малоярославце. В апреле 1939 г. осуждена на восемь лет лагерей; в Карагандинских лагерях работала на общих работах, потом – художницей клуба Бурминского отделения. 21 декабря 1949 г. арестована в Щербаковке как повторница без предъявления нового обвинения. 10 месяцев провела в тюрьме Ярославля и в октябре 1950 г. отправлена в Енисейск. Ссылка снята в 1954 г. В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, воспитателем, ретушером, картографом и т. д.; подолгу оставалась без средств к существованию. Реабилитирована в марте 1960 г., с сентября того же года на пенсии. Автор воспоминаний. Подробно см.: «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна…»: Сб. док. / Под ред. Павловой Т.Ф., Перченок Ф.Ф., Сафонова И.К. М., 1996; Милая химера в адмиральской форме. Письма А.В. Тимиревой А.В. Колчаку 18 июля 1916 г. – 17–18 мая 1917 г. СПб., 2002; Книпер А.В. «.Не ненавидеть, но любить» // Стихи, воспоминания. Кисловодск, 2003.

Фактически установленную дату в производстве следствия по персональным делам Колчака и Пепеляева следует отнести к 17 января 1920 г. Она объясняется следующим обращением Попова в Политцентр: «Чрезвычайная следственная комиссия просит Вас сообщить: постановлено ли дело адмирала Колчака и председателя Совета министров Пепеляева передать в следственную комиссию?» [194]

К этому времени комиссией были приняты конкретные меры по результатам полученных сведений из трех протоколов допросов Червен-Водали: 19 января произведен розыск трех ящиков с 9 700 000 рублей в помещениях Оренбургского военного юнкерского училища (обнаружены не были. – С. Д.) и 380 000 рублей у директора департамента иркутской милиции В.Н. Казакова [195] .

194

Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. Р-4. Оп. 1. Д. 14. Л. 4.

195

ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 24–25; Д. 8. Л. 4–6.

Содержание допросов не ограничивалось лишь «денежными» интересами, на втором допросе 14 января 1920 г. А.А. Червен-Водали подробно рассказал о переговорах Совета министров с представителями земства и города.

«…Эти переговоры были начаты с общего принципиального согласия Совета министров, данного в пятницу 25 декабря (1919 г. – С. Д.)… в связи с разговором лично с членом одной из земских управ Пашковым, который заявил о желательности таких переговоров и их возможности со стороны земства и городского самоуправления Иркутска […]

На этих переговорах, которые велись мною одним лично, с моей стороны выдвигались в качестве основных пунктов соглашения: 1) снятие с существующей власти значения Всероссийской, 2) в связи с этим, сложение адмиралом Колчаком с себя звания Верховного правителя и передача ее Деникину, 3) временное признание Совета министров лишь сибирской властью с условием передачи ею власти представительному органу земства и городов, 4) до этой передачи или сотрудничество с земством и городом, или временное принятие власти Иркутским земством и городом, с обязательством скорейшего созыва Земского собора в том и другом случае.

Представители земства и города в лице Алексеевского, Ходукина, Зицермана и Гончарова и др[угих], определенного ответа на эти условия не дали […] стало ясно, кроме того, что все наши переговоры с земствами и городом не принимаются Семеновым во внимание и делаются распоряжения военного характера при полном игнорировании этих переговоров и самого Совета министров […]

При такой обстановке проводить переговоры и обнадеживать как себя, так и другую сторону в благополучном разрешении вопроса о власти я считал невозможным, боясь попасть по отношению к другой стороне в положение провокатора […] и предпочел открыто заявить другой стороне, когда мы опять встретились в назначенное время, что продолжение переговоров бесполезно. Причем я мотивировал это тем, что по сведениям Совета власть в Черемхове и других местах перешла уже в руки большевиков и что, таким образом, при посредстве земства и города мы передали бы власть большевикам, что совершенно не соответствовало бы нашим желаниям.

С этого момента переговоры считались окончательными, и через два-три часа открылись со стороны Политического центра в самом городе Иркутске военные действия. Совету министров не оставалось уже более ничего, как опереться на имевшиеся в Иркутске и подходившие, по словам Сычева, с востока военные силы, подчиниться, в конечном счете, Семенову […]

Сычев лично мне доложил, что рассчитывать на приход новых сил нельзя, что продержаться он может еще всего лишь несколько дней, что никаких активных операций развить не может, а потому считает дальнейшую борьбу безысходной и считает целесообразным вступить в переговоры с союзниками и с Политическим центром […]