Адмирал Макаров
Шрифт:
Хотя атака была совершенно неожиданная, очень скоро была приведена в действие скорострельная артиллерия кораблей, находившаяся в боевой готовности. Крепостные форты не открывали огня, так как в темноте было невозможно разобрать, где свои, где неприятельские суда.
Японские миноносцы, не довольствуясь минной атакой, открыли интенсивный артиллерийский огонь по русским кораблям и причинили большой урон крейсерам «Аскольд», «Новик» и «Диана». Принимая во внимание, что почти 20 японских кораблей находились в самом центре русской эскадры, надо признать причиненный ими вред не столь большим. Это всецело объясняется героическим поведением личного состава кораблей. Матросы и офицеры соблюдали
На крейсере «Паллада» трюмный машинист Петров, несмотря на страшные ожоги, продолжал выполнять свои обязанности, пока не потерял сознание от нестерпимой боли.
Дружный отпор — стреляли даже с поврежденных судов — помешал нападающим предпринять более решительные шаги, чтобы использовать выгоды неожиданности. Только утром следующего дня японский флот приблизился к Порт-Артуру и подверг его обстрелу из тяжелых 12-дюймовых орудий; существенного вреда этот обстрел не причинил. Русские батареи энергично отвечали, а быстроходные крейсеры предприняли удачную атаку.
Одновременно с атакой порт-артурской эскадры японцы совершили нападение на два русских военных корабля, стоявших в корейском порту Чемульпо. Там находились крейсер первого ранга «Варяг» и устаревшая канонерская лодка «Кореец». Оба корабля находились в распоряжении русского посланника при корейском императоре в городе Сеуле.
Несмотря на то, что Чемульпо являлся нейтральным портом, японцы 8 февраля объявили командиру «Варяга», что намерены атаковать его в этом порту и «во избежание ненужных жертв» предлагают ему выйти в море. Японская эскадра состояла из шести тяжелых и пяти легких крейсеров, не считая миноносцев. Командир «Варяга» мог, взорвав тихоходную канонерскую лодку «Кореец», попытаться пробиться сквозь строй японских кораблей и, пользуясь б'oльшей скоростью своего судна, уйти от преследования. Но он не сделал этого, а решил принять бой вместе с канонеркой. Тем самым преимущества в скорости хода русского крейсера, принужденного прикрывать «Корейца», сводились на-нет.
Начался неравный бой. Меткими выстрелами с «Варяга» вскоре были выведены из cтроя крейсеры «Ниитаку» и «Чиода», а вслед за тем и флагманский корабль японского адмирала Урио медленно вышел, весь охваченный пламенем, из боя.
Однако колоссальное неравенство сил все же сказалось. Прорваться к Порт-Артуру «Варягу» из-за тихоходности «Корейца» не удалось, и он повернул обратно в порт, прикрывая канонерку. В Чемульпо «Варяг» затонул, а «Корейца» взорвали. У японцев, как оказалось, были потоплены один крейсер и один миноносец; кроме того, один крейсер был выведен из строя.
Так началась война на Тихом океане. Несмотря на героическое поведение русских экипажей, особенно «Варяга», и на то, что японцы не решились полностью использовать огромные возможности, открывавшиеся перед ними в связи с внезапным нападением без объявления войны, все же русский флот понес тяжелые потери. Вдобавок, список этих потерь пополнился минным транспортом «Енисей», наскочившим 11 февраля на собственную мину, и крейсером «Боярин», также получившим повреждение на мине.
Тем не менее порт-артурская эскадра представляла еще собой грозную силу, и японцы не были спокойны за проводимые ими операции по переброске войск в Корею. Пытаясь обезвредить эту эскадру, японцы решили применить средство, с успехом примененное американцами во время войны на Кубе (у Сант-Яго): запереть выход из гавани и таким образом обречь на бездействие стоявшие внутри корабли.
В ночь на 24 февраля пять японских «брандеров»— пароходов, груженных камнем и углем, устремились под прикрытием миноносцев ко входу в гавань, там они должны были быть взорваны.
Эта попытка могла удаться только при условии растерянности
Так или иначе, атака брандеров была все же предпринята. Крепостные форты и стоявший на мели (после повреждения его торпедой) броненосец Ретвизан открыли интенсивный огонь по приближающимся силам противника, в результате которого все пять брандеров были потоплены, не достигнув цели.
На следующий день шесть японских броненосцев и десять крейсеров приблизились к Порт-Артуру и, как бы возмещая неудачную атаку, подвергли город обстрелу. Крепостные орудия не доставали до неприятельских судов, японские же снаряды ложились в черте всего города. Правда, ущерб от них был незначителен, так как осколки не пробивали кирпичных стен зданий.
В этот раз русская эскадра не бездействовала. Пять броненосцев и пять крейсеров, сопровождаемые отрядом миноносцев, двинулись навстречу японским судам, обстреливая их на полном ходу. Три поврежденных корабля стреляли с места. Особенно смело действовал крейсер «Новик».
Атмосфера в Порт-Артуре становилась все более напряженной. Показателем этой напряженности был отъезд наместника. 21 февраля генерал-адмирал Алексеев со штабом перебрался в Мукден. Полновластным хозяином Порт-Артура остался генерал Стессель.
А в тот же день в крепости получили известие о назначении командующим Тихоокеанским флотом вице-адмирала Макарова.
7. Макаров в Порт-Артуре
Было два человека, кандидатуры которых выдвигались на пост руководителя морских сил на Дальнем Востоке вице-адмирал Макаров и контр-атмирал Рожественский. Этот последний имел репутацию бравого командира и лихого моряка. Правда, злые языки утверждали, что Рожественский сделал карьеру посредством «тонкого хода» во время морских маневров в Ревеле. Когда присутствовавший на маневрах русского флота германский император Вильгельм II, бывший в гостях у Николая II, попросил вести учебную стрельбу на дальние дистанции, корабли Рожественского чуть ли не с первого залпа накрыли цель (деревянные щиты, буксируемые тральщиками), вызвав восхищение «августейшего» гостя; кое-кто, однако, говорил втихомолку, что предусмотрительный адмирал заранее распорядился заложить фугасы под щитами, и в момент залпа оставалось только включить ток, чтобы щиты взлетели на воздух. Во всяком случае, придворным кругам Рожественский импонировал гораздо больше, чем Макаров. Но именно потому Рожественского в конце концов и не послали в Порт-Артур: уж очень нерадостна была перспектива принять командование над блокированной эскадрой, лучшие корабли которой были выведены из строя.
Исполнилось предсказание Макарова, отлично знавшею отношение к нему морского министерства, что его пошлют на Дальний Восток лишь в минуту крайней необходимости и опасности. Но это не смутило его. Как все по-настоящему крупные люди, он смотрел в глаза фактам и не опускал рук перед трудностями, сколь велики бы они ни были. Сборы были не долги. 8 марта 1904 года новый командующий флотом прибыл в Порт-Артур. Вместе с ним приехали чины его штаба: капитаны 2-го ранга Васильев и Шульц, корабельный инженер Вешкурцев, главный инженер Кронштадтского порта Линдебек и др. Макаров привез с собой также большую группу «мастеровых», рабочих Обуховского сталелитейного завода.