Адмирал Нельсон
Шрифт:
Адмирал Худ вел свои корабли к французскому порту Тулон, где было все еще велико влияние роялистов, мечтающих создать в Провансе независимое от революционной Франции Южнофранцузское королевство.
Худ очень торопился успеть к Тулону раньше, чем якобинцы возьмут там власть в свои руки, а потому от Гибралтара флот нигде ни на минуту не задерживался.
Уже вскоре после Гибралтара Худ пригласил Нельсона к себе на корабль и в приватной беседе сообщил, что готов предоставить ему под начало один из новейших 74-пушечных линейных кораблей. Сердечно поблагодарив командующего за оказанное доверие, Нельсон от заманчивого предложения отказался:
— Сэр! Мы только еще начали сплачивать команду, и мой уход разрушит это едва начатое дело! К тому же я просто не могу оставить своих офицеров, которые стали мне уже весьма дороги!
— Что
Уже вскоре Нельсон начинает скучать по Фанни. Годы совместной жизни в деревне очень привязали его к жене. Это первая их столь долгая разлука, и Нельсон изливает свою тоску на бумаге: "Как я жду писем от тебя! Это самое большое удовольствие, на какое я могу рассчитывать (конечно, не считая жизни рядом с тобой). Я вспоминаю наше единение как счастливейшее время моей жизни. Ты славная женщина. Но поскольку здесь я никак не могу проявить свою нежность к тебе, я проявляю двойную — к Джосае, который получает и твою долю, и свою собственную. Он хороший мальчик и очень сильно меня любит".
Вскоре объединенный британо-испано-сардинский флот в составе сорока линейных кораблей под командованием адмиралов Худа и дона Жуана де Лангара вошел в гавань Тулона. 29 августа был высажен десант, который быстро занял все бастионы. Над ними сразу же подняли белые с золотыми лилиями английские королевские флаги. В руки англичан попала фантастическая добыча — почти весь средиземноморский французский флот: три десятка линейных кораблей и полтора десятка фрегатов. Ни один из кораблей даже не попытался оказать сопротивление, так как команды попросту разбежались, а подавляющая часть офицеров во главе с контр-адмиралами Шоссегросом и Трогофом с удовольствием вручили свои шпаги союзническим адмиралам.
— Мы помним, как казнили командующего Тулонской эскадрой адмирала д'Альберта де Риона и его младших флагманов де Гландефа и де Флета, а потому не хотим, чтобы подобное произошло и с нами, — объяснил поступок французского командования контр-адмирал Шоссегрос.
— Я принимаю под опеку ваш флот как залог во имя Людовика Семнадцатого! — объявил адмирал Худ французским офицерам, щадя их национальные чувства.
Со своими же капитанами он был более откровенен:
— Поставьте ваши корабли так, чтобы в случае необходимости сжечь французов в течение одного часа!
Разумеется, захват важнейшего средиземноморского порта не остался без внимания Парижа. К Тулону немедленно двинулись революционные полки. Вскоре команды английских кораблей уже хорошо слышали доносящуюся с берега пушечную пальбу. Это осадившая город республиканская армия начала методический обстрел. Что касается моря, то здесь осажденным боятся нечего: английский флот надежно прикрывал их от любых неожиданностей. В Тулоне роялистские войска тоже были не слишком многочисленны, однако у Худа сухопутных войск не было вовсе. Если начать перевозить войска из Англии, то можно не успеть, ведь республиканцы ждать не станут. Оставался только один выход: доставить в Тулон солдат из Испании и Королевства обеих Сицилий, которое имеет соответствующий договор с Англией. Худ пишет королю Фердинанду письмо с просьбой о поддержке. Письмо необходимо доставить в Неаполь к британскому послу Уильяму Гамильтону, чтобы он передал его сицилийскому королю. Сначала Худ хочет отправить письмо на одном из фрегатов, которые в общем-то для этих целей и предназначены, но затем неожиданно меняет решение. В море могут рыскать французские корабли, и линкору будет все же легче отбиться от них в случае встречи. Он думает, кого послать. Пожалуй, лучше всего подойдет "Агамемнон". У него прекрасный ход, да и Нельсон так и рвется показать, на что он способен. Вот ему как раз и случай! Лорд Худ вызывает к себе Нельсона, ставит задачу, вручает запечатанный пакет и желает удачного плавания.
"Агамемнон" снимается с якоря и быстро исчезает в туманной дымке моря. Так, сам того не ведая, лорд Худ отправил Нельсона на встречу с его судьбой, на встречу с той роковой и последней женщиной, которая станет для него самым близким человеком и чье имя он будет шептать уже холодеющими губами. Лорд Худ отправил Нельсона на встречу с супругой английского посла леди Эммой Гамильтон.
Ныне весь мир знает ее как Эмму Гамильтон. Настоящего же имени этой женщины — Эми Лайон — не помнит
Эми Лайон родилась в семье кузнеца в деревушке Нестон, что в графстве Чешир. Рано осталась сиротой, воспитывалась бабушкой. С четырнадцати лет была в услужении, а затем переехала в Лондон. Первым красоту и очарование юной Эми заметил некто Джеймс Грэхем, врач-самоучка, лечивший состоятельных горожан от импотенции и бесплодия в своем так называемом "Храме здоровья". Методика лечения была незамысловата. Вначале пациента окунали в грязевую ванну, затем отмывали и клали на "звездное ложе", расположенное между магическими магнитами. Рядом с пациентом возлежали почти голые девушки — "жрицы". Как правило, последнее действовало на пациентов лучше всего, и лондонцы находили методику лечения доктора Грэхема весьма эффективной. Главной "жрицей" в этом "Храме здоровья" и была юная Эми Лайон.
Однажды в "Храме здоровья" объявился капитан британского флота Джон Уиллет-Пейн, слывший известным сердцеедом и приятелем развратного принца Уэльского. Заплатив Грэхему хорошие деньги, он получил право провести ночь с главной из "жриц здоровья". Спустя некоторое время Эми наскучила Пейну и он передал ее своему другу Гарри Фезерстоунху. Гарри успешно спускал родительское состояние, и ему нужна была красивая, веселая и не обремененная особой моралью подружка. Фезерстоунх поселил Эми в своем загородном доме, где она развлекала гостей хозяина, танцуя обнаженной на столе. Фезерстоунх не был собственником и великодушно позволял своим друзьям пользоваться благосклонностью Эми. Все было бы, наверное, хорошо, однако в один прекрасный день Эми поняла, что беременна. Деваться было некуда, и она призналась в случившемся своему покровителю. Гарри Фезерстоунх был очень обижен такой черной неблагодарностью в ответ на его гостеприимство и тут же выгнал Эми из своего дома. Эми вернулась в родную деревню к бабушке, где благополучно родила девочку, которую тоже назвала Эммой. После рождения дочери она решила сменить фамилию и стала отныне Эммой Харт. Вернувшись в Лондон, Эмма отыскала одного из друзей сэра Гарри — 33-летнего Чарльза Гревилля, сына графа Уорвика. Из всех многочисленных клиентов Эммы он всегда казался ей наиболее увлеченным ею. Переговоры двух бывших любовников были недолгими, и Эмма стала содержанкой Чарльза Гревилля. Она поселилась в его особняке на Эдгвейр-Роу в Пэддингтон-Грин, а ее бабушка стала жить там же в качестве экономки. Помимо этого, сэр Гревилль взял на себя все расходы, связанные с воспитанием маленькой Эммы. Пара жила довольно дружно, хотя и замкнуто, так как Чарльз Гревилль, разумеется, не мог выводить возлюбленную в свет.
До нашего времени дошло немало портретов Эммы, большая их часть написана как раз во время ее проживания у Гревилля. Дело в том, что сэр Чарльз был дружен с известным лондонским художником Джорджем Ромни, который и написал тогда более двух десятков портретов Эммы.
Связь сэра Чарльза с Эммой длилась более четырех лет. Но пришел день, когда он захотел жениться на девушке из хорошей семьи. Затянувшаяся связь с проституткой стала его утомлять. Зная бойкий характер своей содержанки, Гревилль не без оснований опасается скандала, который сейчас ему совершенно не нужен, а потому Гревилль как благородный джентльмен решает пристроить Эмму в хорошие руки. Он заметил, что молодая женщина весьма нравилась его престарелому дяде сэру Уильяму Гамильтону и тот, когда бывал в гостях, всегда заглядывался на голубоглазую красавицу.
Уильяму Гамильтону было в ту пору уже шестьдесят лет, возраст для восемнадцатого века весьма преклонный. Гамильтон происходил из древнего аристократического рода, однако, являясь младшим из сыновей, не унаследовал ни титула, ни состояния. Мать его происходила из рода Аберкони и состояла кормилицей Георга Третьего, поэтому в детстве Уильям был дружен с будущим королем. Служил в гвардии, был женат на своей кузине Кэтрин Гамильтон, умершей в 1782 году. От жены он унаследовал крупное поместье в Уэллсе с доходом пять тысяч фунтов в год. Благодаря связям, получил место посла в Неаполе, рыцарский крест ордена Бани и право зваться сэром. Слыл образованным человеком, увлекался античным искусством. В 1774 году Гамильтон оказал немалую услугу России, способствовав графу Алексею Орлову в поимке известной авантюристки княжны Таракановой, предъявлявшей претензии на русский престол.