Адмирал Нимиц
Шрифт:
Нимиц отклонил несколько проектов передовой штаб-квартиры, а затем подготовил свой, который и был реализован. Штаб-квартира представляла собой двухэтажное деревянное здание, не имевшее ничего общего с крепостью в Макалапе, защищенной от бомбежек. Неподалеку размещались коттеджи для адмиралов и генералов, а также приезжающих с визитом важных должностных лиц. Нимиц, адмирал Макморрис и доктор Андерсон занимали дощатый белый дом с четырьмя спальнями, большой гостиной-столовой и верандой, с которой открывался вид на гавань Лганья. По соседству размещался большой коттедж, где жили адмирал Шерман и другие штабные офицеры. Первое время остальные офицеры и рядовые жили в сборных домах из гофрированного железа, но со временем передовая штаб-квартира расширилась и офицеры
В процессе подготовки к переезду главнокомандующий приказал сделать копии всех важных документов и в огромных ящиках отправить их за 3500 миль кораблем на Гуам. В январе 1945 года выбранные главнокомандующим люди были разбиты на пять групп, и по одной группе начали самолетами отправляться на Гуам. Нимиц прибыл в новую штаб-квартиру 27-го числа, как только Спрюэнс принял командование Пятым флотом на Улити.
Для Нимица повседневная рутина осталась почти такой же, как в Перл-Харборе, однако отношения на новом месте были более свободными. Галстуки, обязательные в Перл-Харборе, на Гуаме не носили вовсе, а вскоре после прибытия Нимиц объявил шорты приемлемой формой одежды и стал носить их сам. Капитан Гарольд Гопкинс, который 2 февраля прибыл с визитом из Сиднея, застал большую часть штаба главнокомандующего в шортах. «Для меня это стало сюрпризом, — писал он своей жене. — Никто, кроме меня, не носил чулок, и волосатые ноги в коротких носках либо забавляли, либо вызывали отвращение, в зависимости от состояния здоровья их обладателя».
Адмирал Нимиц привез с собой своего шнауцера Макалапу, известного всем как Мак. Перекормленный Мак был как всегда суров и лаял на всех, кроме хозяина и еще одного-двух человек. Он много гулял, а на Гуаме научился и полюбил плавать. С точки зрения Нимица, любое существо, которое любит гулять и плавать, не может быть совсем плохим. В любом случае для него было немыслимо не иметь собаки.
Иногда по утрам Нимиц совмещал упражнения и солнечные ванны, совершая пробежки по дороге в шортах и без рубашки. В Макалапе он никогда не позволял себе такую бесцеремонность, из-за женщин, которые работали служащими и машинистками в офисе главнокомандующего. К тому же пробежка без рубашки выглядела бы неуместной среди деревьев и кустарников, которые создавали впечатление, что вы находитесь в окрестности респектабельной усадьбы. На грубом холмистом Гуаме такая пробежка вполне соответствовала обстановке, хотя однажды адмирал флота едва не попал из-за нее в довольно курьезную ситуацию.
Однажды рано утром из флотского госпиталя сбежал психически неуравновешенный пациент. Он вышел в одних трусах и перелез через ограду. Когда его видели в последний раз, он бежал в направлении Аганьи. Роберт Шваб, отвечающий за нейропсихиатрическое отделение, взял двух служащих госпиталя и в сопровождении вооруженных морских пехотинцев — на Гуаме все еще встречались потерявшиеся японские солдаты — отправился в погоню. Вскоре они выследили человека, который в одних шортах бежал по дороге. Они уже были готовы его схватить, когда из-за поворота появился джип с морскими пехотинцами. На борту джипа были пять звездочек.
— Наш отряд внимательно посмотрел на пять звездочек и тихо удалился, — вспоминал доктор Шваб. — Если бы в этот момент не появился джип, то человека в шортах бесцеремонно схватили бы и доставили в барак для психически больных. И если бы он заявил, что он Честер Нимиц, мы были бы уверены, что это и есть наш пропавший пациент.
Адмирал Нимиц, разумеется, все время находился под охраной. Отряд его телохранителей состоял из восьми сержантов морской пехоты. Они находились при нем и днем и ночью, когда он был за пределами своего дома, сопровождая его на разумном расстоянии. Такие меры были необходимы, поскольку японские солдаты бродили в джунглях Гуама до конца войны и даже после ее окончания. Однажды ночью японский солдат, вероятно, в поисках пищи, зашел в передний двор дома Нимица. Он был замечен караулом, но, несмотря на шквальный огонь, сумел скрыться.
Возможно, что некоторые рассказы о японцах на Гуаме были
Передовая штаб-квартира Тихоокеанского флота постоянно взаимодействовала с основной, находящейся в Перл-Харборе. Между двумя штаб-квартирами часто проводились конференции, в которых радиосвязь сочеталась с криптографией. На одной стороне оператор набирал на клавиатуре вопрос или ответ, а за 3500 миль другой оператор мгновенно принимал его сообщение. Скорость обмена информацией, таким образом, могла быть почти такой же, как при обычном разговоре. Слова автоматически зашифровывались и расшифровывались с помощью одинаковых у обеих сторон одноразовых лент. Благодаря этому радиопослания не подлежали криптографическому анализу.
Нимиц поддерживал особые отношения с двумя американскими командующими, которые находились на Марианских островах, — вице-адмиралом Хувером и генерал-майором Куртисом Е. Лемэем. Оба были весьма жесткими и авторитарными офицерами, имели репутацию людей тяжелых в общении, но действующих эффективно. Ими, Хувером и Лемэем, управлялись все воздушные операции с Марианских островов.
Хувер, командовавший авиацией наземного базирования, на своем флагмане «Кертисс» переехал с Эниветока на Сайпан вскоре после того, как тот был освобожден. На управляемых США Марианских островах он командовал не только авиацией наземного базирования, но и вспомогательными службами. Будучи перфекционистом [т. е. стремящимся во всем достигать совершенства], человеком жестким и требовательным, он был известен на Тихом океане как «Гениальный Джон». Спокойным, почти шелковым голосом он мог резко раскритиковать любого подчиненного, который не сумел в точности соответствовать его стандартам. К неудовольствию генерала Ричардсона, этот морской офицер иногда обрушивался на генерал-майора Уиллиса Хейла и находящиеся под его командованием воздушные силы Седьмого флота. Нимиц, осознавая, что Хувер своей неблагодарной работой добивается почти выдающихся результатов, защитил его от нападок Ричардсона.
Генерал армейской авиации Лемэй был единственным из числа генералов и адмиралов на Тихом океане, кто не был в подчинении Нимица. Лемэй возглавлял независимую 21-ю группу бомбардировщиков. Этот отряд вместе с базировавшимся в Китае 20-й группой образовывали Двенадцатую воздушную армию, которая управляла бомбардировщиками В-29 и подчинялась непосредственно Объединенному штабу генерала Арнольда. Хотя 21-я группа являлся как бы независимым королевством в империи главнокомандующего Тихоокеанским флотом, директива Объединенного штаба давала Нимицу право на непосредственное использование базировавшихся на Марианских островах бомбардировщиков В-29 в случае тактической или стратегической необходимости. Однако реализация этого права могла вызвать взрывную реакцию со стороны такого упрямого и горячего офицера, как Лемэй.
Нимиц хотел избежать взрыва эмоций и установить хорошие отношения между офицерами, приглашая их время от времени на обеды или дружеские вечерние беседы. Он надеялся углубить взаимодействие, помогая сторонам узнать друг друга и понять чужие проблемы.
Многим людям, приезжавшим на Марианские острова официально или частным образом, понравилось гостеприимство Нимица. Одним из заметных гостей был архиепископ Фрэнсис Спеллмен из Нью-Йорка, который в качестве викария апостольской церкви пришел в американскую армию. Офицер Ламар, который встречал его на аэродроме, проводил в дом для гостей и помог снять куртку, был поражен, что в такую жару, какая стояла на Гуаме, архиепископ настолько тепло одет, что его рубашка окрасилась от пурпурного жилета.