Адмирал Сенявин
Шрифт:
Жюно не ожидал такого ответа, и улыбка сошла с его лица.
— Но я имею достоверные сведения, что англичане намерены истребить русскую эскадру и высадить десант в устье Тахо.
Сенявин недоуменно пожал плечами, а Жюно продолжал:
— Я предлагаю высадить на берег ваших солдат и присоединить их к французским батальонам для отражения атак англичан.
«Ладно ты воркуешь, только мы-то не лыком шиты».
— Я не имею на этот счет указаний моего императора и поэтому не могу дать ответ.
Покидая
Сенявин, не откладывая, пригласил русского советника в Лиссабоне Дубачевского:
— Мне, как и вам, доподлинно известно, что Гишпания стала явным неприятелем Франции и берет верх кое-где над французами.
Дубачевский заметил:
— Не только в Гишпании, ваше превосходительство, нынче я располагаю сведениями, что и северные провинции Португалии уходят от власти французов.
Для Сенявина это было новостью, но она подтверждала разумность его шагов.
— Вчера ко мне приехал Жюно и настоятельно упрашивал послать наших солдат ему в помощь на берег. Я отказал ему.
Дубачевский несколько замялся, а Сенявин продолжал:
— Ежели принять сторону французов, то вызовем явную неприязнь португальцев, англичан и гишпанцев. Сие может повредить и имени российскому в будущем, и эскадру мою не убережет.
— Но у меня есть письмо моего министра, что ваши поступки должны соответствовать дружескому расположению к Франции, — вкрадчиво возразил Дубачевский.
Сенявин усмехнулся: «Вся эта шатия чиновничья глядит в букву».
— Посему я вас и пригласил. Прошу немедля снестись то ли с послом Строгановым в Мадриде, то ли графу Толстому отпишите в Париж и уведомите их о моем решении.
Генерал Жюно, в свою очередь, предпринял официальную атаку на русского адмирала и через несколько дней прислал письмо.
«Господин адмирал, в трудных обстоятельствах, которые проистекают из необходимости защищать эскадру е.в. русского императора…» Сенявин расхохотался: «Жюно меня собирается защищать». Дальше генерал упоминал о взаимной помощи и опять настаивал на десанте. «Колоссальный эффект, который произвела бы эта мера, был бы неисчислим, — писал Жюно, — как важно, чтобы мы действовали согласованно…»
Сенявин, как просил Жюно, ответил тут же, что он прекрасно понимает свой долг, но, к прискорбию, высадить десант не может: ему придется сражаться не только с англичанами, но с португальцами, которые к ним примкнули, а он на это неправомочен.
Вызвал флаг-офицера мичмана Макарова:
— Берите шлюпку и доставьте письмо генералу Жюно. Да будьте с ним любезны.
Вечером Макаров вернулся:
— Генерал, видимо, был недоволен, ваше превосходительство, осерчал, прочитав письмо, и ответа не прислал.
— Нам то
Тот вынул пакет.
— Ваше превосходительство, на пристани ко мне подошел неказистый португалец. Не назвал себя и просил передать вам письмо от некой особы.
На конверте стояли только инициалы Сенявина. Письмо оказалось от контр-адмирала Чарльза Коттона, командующего английской эскадрой. Он просил прислать представителей для переговоров. «Видимо, англичане что-то пронюхали о моем положении, да сие и немудрено».
— Поезжайте к Дубачевскому, пускай он с вами направит чиновника. Завтра поутру на бриге, пойдете на внешний рейд. Там английская эскадра. Найдете флагмана ихнего Коттона, он желает что-то сообщить для меня.
Мичман Макаров вернулся поздно ночью.
— Адмирал Коттон уведомил, что им доподлинно известно о якобы неприязненных действиях французов против России, — докладывал Макаров. — Они задерживают во французских портах русские суда. Наполеон, кроме этого, ведет тайно переговоры с Швецией и Англией, во вред России. При том утвердительно говорил, что вскоре последует мир между Англией и Россией.
— Письмо не прислал? — спросил Сенявин.
Макаров покрутил головой. Когда за ним закрылась дверь, адмирал задумался: «Нет, не зря Коттон пускает сей пробный шар. Он хочет, чтобы я выступил вместе с ним, но это слишком дерзко с его стороны. В то же время появись завтра здесь англичане, и эскадра может быть как в силках. Объявят военной добычей — и все тут. Придется биться до смерти».
На «Твердом» снова появился Жюно. И на этот раз он горячо убеждал Сенявина выступить против англичан.
— Поймите, мой адмирал, положение мое делается все затруднительней. Англичане высадили десанты. Кроме как от вас, помощи мне ждать неоткуда. Я хотел бы надеяться получить ее побыстрее.
— Я все сие разделяю, ваше превосходительство, — всячески уходил от ответа Сенявин, — но высадить мне возможно всего лишь роту-другую, и разве это будет помощь вам? А сколько будет возмущения и здесь, и в Мадриде! Я просто не вправе вступить на этой земле в вооруженную стычку.
Жюно проговорил, пуская в ход последний довод:
— В таком случае я буду вынужден эвакуировать форты, защищающие порт, чтобы послать все войска против англичан, и вашей эскадре грозит смертельная опасность.
— Думаю, русская эскадра сумеет достойно постоять за свой флаг, сие не в новинку нашим офицерам и матросам.
События развивались стремительно. В первых числах августа Жюно, собрав все войска, направился навстречу англичанам и через несколько дней потерпел жестокое поражение. Возвратившись в Лиссабон, Жюно снова молил о помощи, но Сенявин не изменил себе.