Адмирал Ушаков. Том 1, часть 1

Коллектив авторов

комученника и победоносца Георгия по долгу эскадренного

командира имею честь к награждению монаршей милости

рекомендовать достойными, прочим же всем эскадры мне вверенной

господам штаб- и обер-офицерам и нижних чинов служителям имею

приписать достойную похвалу.

Бригадир флота и кавалер Федор Ушаков

Сначала

боевая линия наша построена была в ветру левым

галсом, самый полный бейдевинг или близко перпендикуляра

ветра для разных надобностей и узнания каким расположением не-

регульный неприятель наш поведет свою атаку.

Ибо неприятельский флот был тогда близок и прямо против

нашей линии на ветре; по замечанию моему, капитан-паша, оста-

новя весь флот свой, обошел, говорил и делал словесные свои

повеления каждому кораблю. Сначала учредил он ариергардию,

поставя в ней контр-адмирала с 5 кор[аблями], в кордебаталию

поручил вице-адмиралу с шестью кораблями, в авангардии пошел

сам с 6 же кораблями, при каждой эскадре поставя по 1

бомбардирскому; фрегаты и шебеки, против линии разделялись и

держались несколько выше на ветре. Сначала флот его был стеснен

густой колонной ариергарда напереди. Таким положением начал спу-

щаться на нашу ариергардию и, казалось мне, будто намерение

их было оную атаковать, посему, дабы не осталась большая часть

нашего флота бездействия, сделано было так, что передовые наши

фрегаты, прибавя парусов, пошли к ветру г круче бейдевинт, я и

весь флот линиею следовали порядочно один за другим в их

кильватер; сие произведено было с тем намерением, чтоб, выиграв

ветр, сделать передовым чрез контра-марш поворот и при оном

бить неприятеля с ветру; казалось мне так, что тотчас в

неприятельском флоте предвидено было сие намерение и капитан-паша с

эскадрой начал держать выше, и ветр и весь его флот последовал

тому же и пошел порядочно растягивать свою линию против

всего нашего флота, линия наша от придержания передовых к ветру

имела регулярную погибь, однако положения и дистанция между

нашими судами весьма были добропорядочны. В рассуждении

сей погиби я с передовыми фрегатами был против других гораздо

выше к ветру и ближе к неприятелю; весь флот неприятельской

спустился уже регулярно на всю нашу линию в такую дистанцию,

что пушки их могли уже доставать до наших судов, но палить

еще никто не начинал. (Я с моей стороны чувствовал великое

удовольствие, что оное шло сходно с йашим общим желанием, ибо

весьма выгодно практикованным

подраться регулярным образом

против неискуства.) Но капитан-паша покусился было самим

действием и из сего сделал обман: он поминовав немножко вперед

моего корабля, поставил против оного из следуемых за ним 1

самый большой 80- и два 60-пушечные корабля, а сам с двумя

следующими передовыми кораблями, прибавя все паруса, бросился

с чрезвычайной скоростью, как лев, атаковать передовые мои

фрегаты; заметил я оное, к отвращению ту же минуту на корабле

поставил все паруса и чрез сигналы привел передовым фрегатом в

желаемый мною порядок; произведение оного делал я с тем

намерением, чтоб капитан-пашу не допустить обойтить или

абордировать фрегатов и отрезать от него два передовые его корабля,

чрез сию погоню отделился я еще больше от последующих за

мною вперед и на ветр ближе к неприятелю (ибо бывший за

мною фрегат тяжел в ходу) ; как скоро намерение мое пошло

удачно и передовые капитан-паши корабли увидели, что остаются

отрезанными, не дожидаясь никакого сигнала самый передовой с

великою торопливостью без бою поворотил оверштаг и ушел на ветр

другого, который был перед капитан-пашою; с передовых

фрегатов брошено удачно несколько бранскугелей и ядер, таким же

образом поворотя и он1 ушел на ветр. Капитан-паша палил по

них ядрами, но все бесполезно и остался передовым. Уповаю я,

что он с превеликого азарту спустился еще ближе и стал бортом

прямо против двух фрегатов, оставя мой корабль ближе еще

фрегатов, косвенно за собою, ибо я был выше оных на ветре и к нему

сделался очень близок и того только одного желал, чтоб не

разбил он без помощи моей фрегатов, ибо имеет отличный и лучший

изо всех корабль и большие пушки; дрался он с чрезвычайным

жаром, но всевышний нам сим положением и победою спомоще-

ствовал и уповаю в корабле его, повидимости, должно быть

столько пушечных пробоин, что скоро сосчитать нельзя; прочее

все означенное в моем рапорте.

Описанные мною здесь движения нашего флота и все

объясненное есть не что иное, как только по условию исполнение мое

повеления командующего флотом. Ибо, условясь о всех

потребностях, его превосходительство словесно повелеть соизволил в

потребных случаях командующим судов следовать движению

передовой эскадры, которое так и произведено. По замечанию же

моему капитан-паша к бою всегда учреждает флот свой словесными

наставлениями, несколько раз оное было видно; из сего