Адмирал Ушаков
Шрифт:
Поражение турецкого флота стало совершенно очевидным. Ободрённый успехом, русский флот «всею ли-ниею передовыми и задними кораблями совсем его окружил, •— писал в рапорте Потёмкину Ушаков, — и производил с такою отличною живостью жестокий огонь, что повредя многих в мачтах, стеньгах, реях и парусах, не считая великого множества пробоин в корпусах, принудил укрываться многие корабли один за другого, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно уже разбит до крайности, бежал оборотясь к нам кормами, а наш флот, сомкнув дистанцию, гнал, и беспрерывным огнём бил его носовыми пушками, а которым способно и всеми лагами»157 (см.
После трёх с половиной часов упорного сражения победа над султанским флотом была полной. Преследование беспорядочно уходящего неприятеля было настойчивым и успешным. Ушаков принимал меры, чтобы отрезать часть кораблей и взять их в плен.
Только случайность спасла турецкий флот от полного уничтожения. В половине девятого вечера внезапно переменился ветер и быстро стемнело. Турецкие корабли один за другим исчезали из вида в ночной темноте и сгустившемся от выстрелов дыму. Скоро совсем зашти-лнло, паруса окончательно повисли. Русский флот лёг в дрейф. Течением разносило суда в разные стороны. Через некоторое время подул ветер с северо-запада. Уходящий флот противника оказался на ветре. Ушаков повернул свой флот и в 12 часов ночи поспешно пошёл в направлении, куда исчез флот противника. Он надеялся при рассвете I августа увидеть турецкие корабли. Утром в б часов с салинга 1 едва были заметны мачты турецкого флота, уходящего под ветром в Босфор.
Ушаков, прибавив парусов, старался нагнать противника и уничтожить его, даже если бы для этого понадобилось войти в пролив и идти к самым стенам Константинополя. Но неожиданно северный ветер усилился до степени шторма. Некоторые корабли имели серьёзные повреждения в стеньгах, реях и парусах. У корабля «Александр Невский» от подводных пробоин образовалась «великая и опасная течь». С горечью пришлось оставить преследование и искать укрытия для исправления повреждений.
У мыса Эмине флот бросил якорь и немедленно приступил к устранению повреждений.
Через два дня все следы боя на судах были ликвидированы: подводные пробоины «исправлены благона
дёжно», разбитые стеньги, реи и салинги заменены новыми. «Флот мне вверенный состоит в хорошем состоянии», — рапортовал Ушаков Потёмкину158 159.
Здесь же были подведены итоги потерям, которые оказались совсем небольшими: семнадцать убитых и двадцать восемь человек раненых на всём флоте.
&
lb
&
.S' i
,
** ^ S'
^ ^ 5? . ^
> S>S
S’
У
У
&
v>;
у у >
lb
у-у
**>*.
.«*> ^>л*
ч5
v
S'
а.
s>
.lbl
>
а
>
&
•
4fc'_
<ьlb
бдгглгл
Русские корабли, ворвавшись в середину турецкого боевого строя, преследуют противника.
Флагманский корабль Ушакова старается настигнуть корабль Саид-Али и громит его из пушек.
Корабль командира авангарда Годрнкнна преследует корабль капудан-паши.
Вес эти тактические приемы боя принадлежали творческому таланту Ф. Ф. Ушакова. Они основывались на прекрасном знании слабых сторон противника» на великолепной подготовке и слаженности действий личного состава русского флота. Такая тактическая новизна в сочетании с стремительным темпом была неожиданной даже для такого бывалого и опытного практика морских сражений, каким был алжирский адмирал Саид-Али.
Во время починки повреждённых кораблей посланные на разведку крейсеры в сопровождении фрегата «Св. Марк» у румелннских берегов разбили, потопили и сожгли много неприятельских судов. Четыре судна были взяты в плен. «Словом, при всех оных берегах таковым поражением жителям во всех местах нанесен величайший страх и ужас, уповаю тож чувствуемо и в Константинополе», — доносил Ушаков в Черноморское адмиралтейское правление 1.
От пленных Ушаков узнал, что будто бы в Варне укрылась от преследования алжирская эскадра «в немалом числе судов». Он немедленно снялся с якоря и отправился с флотом к Варне, чтобы истребить эту эскадру, а затем идти «к стороне Константинополя искать флот и судов неприятельских»160 161.
Ушаков твёрдо решил уничтожить турецкий флот, где бы он ни находился, и серьёзно намеревался ворваться в Босфор.
Кто знает, как бы прошла эта весьма опасная операция, но в Константинополе ждали появления флота неукротимого «Ушак-паши» с неописуемым ужасом.
Турецкий флот, потерпев страшное поражение, несмотря на двойное превосходство в количестве судов и огневой мощи, бежал к своим берегам. Некоторые его корабли были до того избиты, ч'т.о при наступившем крепком ветре пошли ко дну. Другие еле-еле дотянули до берега Анатолии и Румелии. Капудан-паша ГуссеЙп, боясь ответственности за поражение, долго не давал *о себе знать.
Только Саид-Али со своей алжирской эскадрой с трудом достиг Босфорского пролива и ночыо подошёл к Константинополю. На алжирском флагмане «Капуданне»
имелось свыше четырехсот пятидесяти человек убитых и раненых. Корабль был так поврежден в подводной част, что начал тонуть, сигнализируя о бедствии пушечной стрельбой.
. Оглушительный грохот выстрелов под самым сералем ночыо поднял весь город. Жалкий вид разбитых, с оборванными парусами и такелажем алжирских судов, множество убитых и изувеченных в командах, неизвестность, что стало с капудан-пашон и остальным его флотом, — всё эго произвело удручающе тяжёлое впечатление па население столицы, султана и его диван. И если до сих пор были колебания в подписании условий мира, то после победы русского флота при Калилкрин султан погнал гонцов к визирю с предписанием немедленно заключить мир.