Адмирал Ушаков

Андрущенко Андрей Иосифович

Так Суворов в армии, а Ушаков во флоте создавали новую тактику боя.

Наконец, сражение в Керченском проливе ещё лишний раз убедило Ушакова, что удар по флагманским неприятельским кораблям — наиболее эффективный путь к победе.

Ф. Ф. Ушаков великолепно понимал, что осуществление новых тактических приёмов боя зависело от замечательных боевых качеств матросов и офицеров флота. Это понимание решающего значения рядовой массы, «нижних чинов», выделяло Ушакова из среды многих высших военных начальников того времени.

Ушаков в приказе по флоту, объявляя

личному составу флота благодарность Потемкина, писал: «ГЗсем находившимся во флоте при омом сражении штаб- и обер-офицерам и разных чинов служителям за оказанные ими при оном сражении мужество, отлично неустрашимую храбрость, рвение и прилежное исполнение должностей, за особый долг и удовольствие почитаю приписать и с моей стороны всякую похвалу и благодарность» '.

Потёмкин в реляции Екатерине И о победе в Керченском проливе, представляя Ушакова к награде, характеризовал его, как достойного, храброго и искусного начальника.

13. Кития между Глджнбеем и островом Те ид рой

Вернувшись в Севастополь, Ф. Ф. Ушаков немедленно занялся ремонтом судов. Он сам принял все меры для скорейшей доставки материалов, необходимых при ис-

правлении поврежденных судов. Ремонт судов производили не только мастеровые, но и судовые команды. Эго обеспечило скорое исправление кораблей.

Г1о поводу успешного окончания ремонта в приказе но флоту Ушаков отмечал, что работы «проводились с отменным рачением и скоростью весьма поспешно*, за что он приносит «должную благодарность» всем офицерам и «их подчинённым». Особо был отмечен в приказе капитан-бригадир Геленкин, «который неусыпным споим попечением, трудами и отменным радением способствовал успешному окончанию ремонта судов» *.

Ф. Ф. Ушаков предполагал, что канулан-паша постарается быстрее исправить свой сильно пострадавший в последнем бою флот и поспешит выйти в морс. И действительно, 2 августа на горизонте с юго-западной стороны против Балаклавы появилась турецкая эскадра в тридцать два судна. Среди них насчитали двенадцать фрегатов. Эскадра шла курсом на восток. Это была эскадра, отвлекающая внимание противника от главного удара. Турецкое командование хотело приковать Севастопольский флот к восточным берегам Крымского полуострова, сделав вид, будто намеревается высадить там десант.

Главные же силы султанского флота были сосредоточены между Дунайским гирлом и Гаджибеем. Командовал султанским флотом тот же капудан-лаша Гуссейн. Б помощь ему был придан старый моряк в чине полного адмирала Саид-Бей. Канулап-паша имел задачу нс допустить Очаковскую флотилию к Дунайской дельте, где она должна была поддержать с моря наступление сухопутной армии ^{128 129}.

Потёмкин приказал Ушакову, соединившись с Лиман-ской эскадрой, отогнать от устья Дуная турецкий флот, а при удобном случае и разбить его.

В начале августа суда Севастопольского флота были исправлены. Но Адмиралтейство своевременно не доставило ядер, пороха и других артиллерийских боеприпасов. А на флоте их было недостаточно. Ушаков, рвавшийся

в море, нервничал и требовал доставки боеприпасов «скорою почтою».

«Я до тех пор не успокоюсь, пока не выйду в море», — писал он в Адмиралтейство 2 августа 1790 г.¹.

Наконец, артиллерийское снаряжение было получено, и 25 августа Севастопольский флот под флагом Ушакова в составе десяти кораблей, шести фрегатов, репетичного и бомбардирского кораблей, двух брандеров и семнадцати крейсеров вышел в море.

Ушаков вёл флот к острову Тендре, где ему было приказано соединиться с Лиманской эскадрой. Сам он, однако, полагал, что нужно было идти прямо к Гаджи-бею н атаковать неприятельский флот внезапно.

Поход же к Днепровскому лиману легко обнаружит вался противником, и преимущество внезапного нападения пропадало.

28 августа русский флот подошёл к острову Тендре. Наблюдателями был замечен неприятельский флот, стоявший на якоре в шестнадцати километрах от гад-жнбейского берега. Турецкий флот имел четырнадцать больших линейных кораблей, восемь фрегатов и двадцать три «отборных и лучших разного сорта судов». Турки вели себя настолько беспечно, что даже не выслали сторожевых судов.

Пользуясь попутным ветром, Ушаков приказал под всеми парусами идти на сближение и атаковать противника с хода. Не ожидавшие опасности турки, заметив быстро несущийся на них русский флот, растерялись, начали спешно рубить якоря и ставить паруса. Не соблюдая ни малейшего порйдка, весь турецкий флот двинулся в направлении Дуная.

В десятом часу утра Ушаков увидел, что турецкие передовые корабли вместе с кораблём капудан-паши ушли далеко вперёд и совсем оторвались от своего арьергарда. Ушаков, придерживая свои корабли к ветру, старался отрезать отставшие суда противника, прижать их к берегу и окружить.

Гуссейн скоро заметил, в какой опасности находится его арьергард. Он вынужден был повернуть обратно, приказав всему флоту построиться ему в кильватер. Так капудан-паша был принужден перестроить свою боевую линию. Турецкие флагманские корабли сосредоточились впереди.

Ушаков сигналами приказал своим эскадрам, не прекращая наступления, строиться в линию баталии; затем он повернул боевую линию параллельно турецкой эскадре. Чтобы усилить авангард на случай нападения на него, Ушаков приказал трём передовым фрегатам выйти из строя и, составляя «корпус резерва», занять место против передовых кораблей.

В третьем часу дня Ушаков поднял сигнал «спускаться на неприятеля». Русские корабли подошли на ближнюю дистанцию и открыли сильный огонь по всей турецкой линии. Хорошо обученные и закалённые в боях с турецким флотом, русские канониры с удивительным хладнокровием н точностью наводили свои пушки и с короткой дистанции обрушивали на противника смертоносные залпы.

Турки, по опыту знавшие силу русского огня, не смогли и на этот раз долго противиться ему. «Не стерпя жестокрго огня, с великою силою на него производимого, — читаем в флагманском журнале, — противник начал уклоняться под ветер», т. е. уходить от боя.