Адора
Шрифт:
Вдруг к нему подошла какая-то женщина.
— Моя госпожа просила передать тебе, — тихо прошептала она, — что не виновата в случившемся и ей придется выполнить супружеский долг.
Сказав это, женщина ушла с такой же поспешностью, как и появилась, Мурад же, поддавшись внезапному приступу ярости, выбежал во двор, вскочил на коня и, безжалостно погоняя бедное животное, бешено помчался из города в сторону синевших вдалеке гор.
Глава 4
Никогда еще над телом Феодоры не трудились столько людей: его мыли, массировали,
После того как все было закончено, пришел Али Яхиа. Осмотрев Феодору, он еще раз убедился, что девушка безупречна, вот только выражение ее прекрасных глаз очень уж печально. Яхиа объяснил эту грусть по-своему:
— Принцесса, вы замужем уже несколько лет и до сих пор не разделяли со своим мужем ложа. В том, что он призвал вас к себе, нет ничего плохого и противоестественного. — Присмотревшись к Феодоре, он вдруг понял, что она не боится будущей ночи, а просто не хочет, чтобы все случилось. Али Яхиа стало ясно, что Феодора не хочет проводить эту ночь именно с султаном.
Однако обязанностью Али Яхиа было не размышлять, а выполнять приказания султана, и поэтому он прекратил строить умозаключения, а позвал слуг, которые с надлежащими почестями повели Феодору в апартаменты султана Орхана. Али Яхиа сначала тоже пошел за ними, но потом неожиданно вернулся.
— Жди госпожу часа через два. Будь готова: она будет нуждаться в твоей помощи, — сказал Али Яхиа Ирине и поспешил за слугами, уводящими Феодору. Феодору привели в роскошно убранную комнату. Мраморный пол этой комнаты был устлан мягкими коврами, а стены обиты шелком. Посредине стояла, утопая в шелках, огромная кровать; по бокам на высоких ножках стояли два серебряных светильника, украшенных искусной резьбой. Они освещали спальню неярким, мягким светом, Слуги, приведшие Феодору, ушли, и она осталась только с Али Яхиа и задержавшейся девушкой-рабыней.
— Пожалуйста, госпожа, ложитесь в постель, — сказал Али Яхиа.
Но Феодора находилась в таком возбужденном состоянии, что не могла сделать это без посторонней помощи. Девушка-рабыня помогла ей раздеться и лечь. Потом Али Яхиа и рабыня привязали ее руки и ноги к кровати. Феодора в ужасе закричала, Али Яхиа сделал рабыне знак, чтобы та отошла в дальний угол комнаты, и прикрыл Феодоре рот рукой:
— Тихо, госпожа, вам не сделают ничего плохого. Если я отпущу вас, вы перестанете кричать? Феодора кивнула, и Али Яхиа убрал руку.
— Почему со мной обращаются, как с рабыней? — спросила Феодора сквозь слезы.
— Так приказал султан. Мой господин не принуждал вас к совместной жизни, понимая, что вы вышли за него лишь потому, что вашему отцу была нужна помощь. Он отправил вас в монастырь, где вы могли спокойно жить, и старался не тревожить вас. Однако недавно ваш отец потребовал, чтобы ваш брак с султаном перестал быть просто политическим союзом, а стал еще и союзом родственным.
— Мой отец? — Феодора не верила своим ушам. — Это потребовал он? Как он мог?
— Он опять нуждается в помощи султана. Ваша сестра и ее муж пытаются лишить его власти, и ему, во-первых, опять нужны
Теперь Феодора все поняла; ей стало больно из-за того, что во всех несчастьях, свалившихся на ее голову, оказался виновен человек, которого она так любила, — ее отец. Внезапно ее мысли потекли в другом направлении.
— Почему меня привязали? — спросила она.
— Потому что вы еще неопытны в искусстве любви. По своей неопытности вы можете сопротивляться тому, что будет делать султан. Вас следовало бы обучить всему, но у нас нет на это времени. Успокойтесь, а мы постараемся подготовить вас к приходу султана. Думаю, вам придется провести с султаном ночи четыре, а потом, если все будет хорошо и вы зачнете, сможете уехать обратно в монастырь. Вы должны слушаться султана, а то придется ждать еще месяц.
Как ни странно, Феодора немного успокоилась. Она теперь знала причины происшедшего с ней, знала, что от нее требуется. И еще Феодора поняла одну страшную для себя вещь — она возненавидела своего отца. В эти ужасные минуты она стала взрослой. Возненавидела за то, что он так хладнокровно распоряжается ее жизнью в угоду своим интересам.
Увидя, что Феодора вроде бы успокоилась и молчит, Али Яхиа приступил к выполнению своих обязанностей:
— Уже скоро придет султан. Главное, запомните, не надо ничего бояться, вам не хотят причинить вред. Ваше тело еще не готово принять мужчину, но сейчас мы постараемся этому помочь.
Али Яхиа хлопнул в ладоши, и в комнату вошли две девушки — ровесницы Феодоры и женщина лет тридцати. Девушки встали по бокам кровати и начали ласкать груди Феодоры, а женщина большим пушистым пером павлина водила у Феодоры между ног. Уже знакомая волна наслаждения захлестнула молодую султаншу. Несмотря на несчастья, обрушившиеся на нее так неожиданно, она испытывала наслаждение и даже не пыталась протестовать против такого бесцеремонного отношения к себе.
Внезапно сквозь сладкую негу она ощутила на себе чей-то пристальный и неприятный взгляд и, открыв глаза, увидела, что на нее смотрит мужчина в парчовом халате. Феодора видела его только раз в жизни, но узнала сразу — это был султан Орхан. Его волосы, когда-то черные как смоль, заметно поседели, лицо испещрило множество мелких морщин, зато глаза были молоды и очень напоминали глаза Мурада. И вот сейчас они смотрели на Феодору, смотрели без вожделения, но с любопытством.
— Она действительно еще неопытна, — обратился Орхан к Али Яхиа. — Жаль, что у нас нет времени подучить ее.
Он говорил так, как будто Феодоры не было в комнате.
— Скажи, Яхиа, а она правда девственница?
— Должна быть девственницей: она все время жила в монастыре и не видела мужчин.
— Проверь. Я не очень-то доверяю женщинам с ангельской внешностью.
Али Яхиа отодвинул от кровати женщину с пером, наклонился и резким движением вставил палец руки во влагалище Феодоры. Бедная девочка вся сжалась от ужаса: никогда еще с ней не обращались так грубо. Впрочем, Али Яхиа довольно быстро оставил ее в покое.