Адреса из прошлого

Дерфин Дей

– Опыт моих родителей в этой части далеко не так впечатляющ, как опыт ваших! – уклончиво заметил Майкл. – Но они далеко… – на мгновение он умолк, глядя куда-то в сторону, – а ваши рядом. Вы говорили, что они живут на ферме?

– Да, в сорока километрах от города. По дороге на океан, ферма называется Виксфилд, ее в округе многие знают…

Оливия вспомнила бесконечные поля с зарослями высоченной кукурузы, радужные всполохи водяных брызг – всюду стояли поливальные машины, увлажняющие почву, – пирамиды виноградных плантаций, платановую рощу, в которой располагался

их дом. Как давно она не была там, не видела маму, не слушала отцовских монологов, не гуляла по заросшим сухой травой тропкам!

Она вздохнула, и это не осталось незамеченным Майклом.

– Вы скучаете по дому?

Оливия пожала плечами.

– Трудно сказать. Я ведь родилась в другом месте – отец в то время работал в Калифорнии, руководил нефтедобычей, а мы жили в городке в тридцати километрах от поселка нефтяников. Потом переезжали с места на место, пока папу не перевели в Бейкерсфилд, в западный офис компании. А уже уйдя на пенсию, он приобрел эту ферму. Теперь это моя родина, мне иногда кажется, что я родилась там… – Она посмотрела ему в глаза, стараясь понять, не наскучила ли она ему своими ностальгическими воспоминаниями?

Но Грант сидел спокойный, расслабленный, и вид у него был такой, словно это он, а не она ездила по всему побережью, пока родители не осели на своей ферме.

– Вы так хорошо рассказываете, что я уже мечтаю познакомиться с вашими родителями, увидеть тот самый дом своими глазами.

– Вам и в самом деле интересно? – искренне удивилась Оливия. – Ваше детство было не таким? Вы родились в городе?

– Нет. – Он помолчал. – Я родился в пяти километрах от Спокана, ферма Олдейл…

– Ваши родители живут там и сейчас?

Наверное, напрасно она задала этот вопрос – Майкл испуганно посмотрел на нее, тут же нахмурился, щелкнул замками портфеля и достал очередную стопку документов.

– Еще одна декларация? – неудачно сыронизировала Оливия, заметив на мгновение, каким холодным и недоброжелательным светом полыхнули его глаза. – Извините, Майкл, я не хотела вас обидеть!

– Нет, ничего! – Он взял себя в руки. – Я только хочу напомнить, зачем мы здесь собрались… – Он положил перед Оливией стопку бумаг. – Это тот самый договор, который мы так долго обсуждаем. Я фактически согласился с вашим вариантом… – он кашлянул, – за исключением одного момента: я бы не хотел углубляться в свое детство, там нет ничего интересного! – Он уперся ладонями в краешек стола, и на этот раз Оливия поняла: решение окончательное и обжалованию не подлежит!

– Хорошо, завтра утром я покажу его мистеру Файзингеру и полагаю, уже послезавтра мы сможем приступить к работе…

Остаток вечера прошел в шутливой и непринужденной атмосфере. Майкл шутил, смеялся, подливая ей вина и рассказывая забавные истории из своей адвокатской практики.

– Одно из самых сильных впечатлений я получил несколько лет назад, – рассказывал Грант, аккуратно разрезая ножом сочный белый кусок мраморного мяса. – Муж и жена прожили вместе около десяти лет, ни разу даже не поссорились и однажды, обедая вместе, он попросил ее передать ему солонку…

А супруга задумалась и, вместо того чтобы передать солонку, передала перечницу. И что вы думаете?

– Что? – засмеялась Оливия. – Он запустил в нее этой перечницей?

– Отнюдь! – покачал головой Грант. – Все было гораздо хуже: муж встал, аккуратно сложил салфетку, прошел к себе в комнату, собрал вещи и уехал…

– Куда уехал? – не поняла Оливия.

– Вначале в номер мотеля по соседству, а потом снял себе квартиру в другом городе и подал на развод. А в суд он приезжал только по вызову!

– А жена?

Майкл развел руками.

– А жена так ничего и не поняла! Для нее это было крушением всей жизни – он ведь потом ни разу с ней не поговорил! Только через адвоката… То есть через меня…

– И ничего не объяснил?

– Ничего! Ни разу! Так и развелись.

Она не могла себе это представить.

– И что же стало причиной развода?

– Перечница!

– Или все же солонка?

Майкл засмеялся.

– Оливия, вы чрезвычайно наблюдательны. Разумеется, солонка… – Он поднял бокал и протянул его навстречу Оливии. – Но вам, я думаю, такой исход не грозит – вы никогда не подадите перечницы вместо солонки.

– Хочется верить.

Они чокнулись и выпили.

Ей так не хотелось уходить, но время бежало неумолимо. Майкл и без того уделил ей чрезвычайно много времени.

Когда они вышли, на улице уже стемнело, кое-где горели фонари, витрины магазинов сияли теплым светом, вывески роняли на тротуары неоновые блики.

– Вас подвезти? – предложил Грант.

– Пожалуй! – согласилась она.

Голова от выпитого шумела, сладко слипались глаза, но как только они сели в машину, сон как рукой сняло. Грант сидел слишком близко, и она находилась рядом, чувствуя, как в сердце ровно струится чистое чувство.

– Вы меня возите второй день подряд, – заметила Оливия.

– Мне не в тягость, – улыбнулся Майкл, поворачиваясь к ней. – Хотите, я пригоню вашу машину и оставлю под домом?

– А вас это не затруднит?

– Нет! – решительно сказал он. – Даже напротив…

Они свернули на ее улицу. Оливия со страхом думала о том, что сейчас машина остановится, она выйдет и Майкл снова уедет. И когда-то они встретятся опять?

Он притормозил на углу, подогнав машину вплотную к тротуару. Так ездят исключительно законопослушные водители, успела подумать Оливия. Сама она оставляла машину довольно далеко от края тротуара, за что несколько раз была оштрафована полицией.

– Майкл, а вы живете один?

Он снял руки с руля, опустил стекло, впуская в салон запах распустившихся цветов.

– Один. Но два раза в неделю ко мне приходит домработница. Она убирает дом и готовит еду, а в остальное время я, разумеется, живу один.

– А Тина? Тина Фридман? Мне кажется, она имеет на вас виды?

Майкл удивленно посмотрел на Оливию. Его лицо было так близко от ее лица, что от одного этого у нее уже кружилась голова.

– Оливия, я бы не возражал, если бы мы перешли на «ты». Как вы на это смотрите? – спросил Майкл.