Адриан. Золотой полдень
Шрифт:
Уже ночью, насытившись Зией, он вдруг резко сел на ложе.
— Ты встречаешься с волчонком?
— Что ты! — принялась оправдываться женщина. — Это вышло случайно, на форуме. Он предложил подвезти меня до большого цирка. Только успел передать, что собирается навестить тебя, как на него напали люди Нигрина. Такие противные. Я их всех отшила.
В этот момент в дверь спальни постучали.
— Кто там? — спросил Ларций.
За дверью осторожно кашлянули.
— Это ты, старик?
Из-за двери послышался голос прокуратора.
— Я,
— Что случилось на этот раз.
— У нас гость.
— Ты его знаешь?
— Нет, господин
— Ты пустил в дом незнакомого человека?!
— Он просил, чтобы его пустили
— По какому праву?
— По праву милосердия. Он ранен.
Ларций в сердцах выругался, накинул на нижнюю тунику шерстяной плащ и направился в атриум. Там, опираясь о колонну, стоял невысокий, чрезвычайно бородатый мужчина. Одной рукой он зажимал рану в боку — кровь часто капала на мозаичный пол — в другой сжимал изогнутый вперед меч.
Увидев хозяина, гость вместо приветствия сообщил.
— Я ранен.
У Ларция стали круглыми глаза — незнакомец выразился по — дакски. Некоторое время он усиленно соображал, откуда в Риме может появиться вооруженный дак? Наконец дошло — по — видимому, этот варвар из личной охраны Лупы.
— Ты — раб Регула?
Незнакомец усмехнулся.
— Я служу Лупе, сыну Амброзона.
Затем он попросил.
— Железная лапа, прикажи, чтобы мне оказали помощь. Меня послали предупредить тебя, чтобы ты был осторожен.
Ларций дал знак прокуратору, и к раненому тут же поспешили Эвтерм и Таупата.
Они уложили его на лежанку.
Мальчишка с восторгом разглядывал тунику гостя с нашитыми на ней металлическими бляхами, на широкий кольчужный торквес, обнимавший шею, на свободные штаны — внизу штанины были стянуты ремешками от сапог — калигул, какие носили римские легионеры. Эвтерм обнажил рану, занялся раной.
Появившаяся в атриуме Зия тут же принялась командовать, разогнала мужчин, исключая Эвтерма, по — своему спросила о чем-то у гостя. Тот кивнул, и женщина принялась аккуратно втирать в рану какую-то мазь. Отвратительный запах распространился по внутреннему дворику. Уловив его, Ларций припомнил, что и его Зия часто натирала такой же дрянью. Одно слово, дикари! Тут ему пришло в голову, это именно Зия научила Таупату изъясняться на родном языке. Смеялась над пареньком, когда тот просил рассказать о Дакии, и все-таки учила. Наконец раненного перенесли в перистиль, поместили в свободную комнату. Туда, по приказу Эвтерма внесли жаровню, полную горячих углей, кресло для господина.
Ларций сделал знак и все мужчины, кроме Эвтерма, удалились, да и тот остался только потому, что патрон жестом остановил его. Только Зия как ни в чем не бывало продолжала хлопотать возле раненого. Ларций долго смотрел на женщину, потом пальцем указал на дверь. Женщина гордо вскинула голову и с обиженно — независимым видом направилась к порогу. Ларций вздохнул, с унынием глянул на Таупату.
— Ну, а ты что стоишь?
— Интересно.
— Что
— Что будет.
Ларций не выдержал, повысил голос.
— А ну-ка прочь отсюда? Постоишь у дверей. Посмотришь, чтобы никто поблизости не терся.
В этот момент раненный обратился к парнишке по — латински. Говорил он с ужасным акцентом.
— Ты чей? Из какого рода?
— Не знаю, — признался Таупата. — Мать говорила, что мы из Сармизегетузы, ее звали Ладией.
— Не помню такую, — признался раненный. — Ладно, ступай, а то хозяин прикажет выпороть тебя.
— С чего это? — возмутился Таупата. — Я силен, настойчив, сообразителен, служу честно, хочу помочь.
Засмеялись все, даже Ларций.
— Ладно, иди, защитник, — напомнил хозяин.
Когда мальчишка вышел, гость обратился к хозяину.
— Железная лапа, ты вырастил неплохого волчонка. Ему бы пройти обряд посвящения.
— Ага, и отведать римской крови, — иронично кивнул хозяин и спросил. — Как тебя звать?
— Сусаг, — ответил гость.
— Так вот, Сусаг, не порти мне раба. Если у тебя есть что сказать, говори. Час поздний.
— Лупа направлялся к тебе, однако возле арки Тита попал в засаду. Мы отбились, но хозяин ранен. Ему необходимо срочно повидаться с тобой.
— Что, прямо сейчас, посреди ночи?
— Нет, префект. Сейчас нельзя. Я же говорю, у арки Тита мы угодили в засаду. Но это еще не все — возле твоего дома на меня напали трое. Двоих я уложил, третий ушел. Другие вполне могут ждать поблизости.
— Ты хочешь сказать, что как только я выйду из дома, начнется свалка.
— И не малая. Вот почему я бы посоветовал тебе… Если я имею право советовать такому важному господину, как ты.
— Добрый совет, Сусаг, не разбирает званий. Я уж как-нибудь справлюсь со своей римской спесью и выслушаю раба. Кстати, откуда ты меня знаешь?
— Я был в составе отряда Сурдука, которого ты утопил в пещере. Мне удалось выбраться из ловушки.
— В чем заключается твой совет?
— Выйди из дома затемно перед самым рассветом. Людей с собой много не бери. Думаю, к утру засаду снимут.
— Это очень важно?
— Важнее не бывает. Хозяин сказал, если Железная лапа не поверит, покажи ему это, — и раненный продемонстрировал браслет, который Лупа носил на руке.
— Это все?
— Все.
— Хорошо, отдыхай.
Ларций поднялся и вышел из комнаты. Вертевшийся у дверей Таупата сразу поинтересовался.
— Что он сказал?
Тут даже молчаливый Эвтерм не выдержал.
— Попридержи язык, негодник.
Сделав паузу, вольноотпущенник, обращаясь к мальчишке, распорядился.
— Сумеешь незаметно выбраться из дома?
— Ага, — лаконично ответил парнишка.
— Что «ага»? — вздохнул Эвтерм.
— Сумею.
— Смотри, если нашумишь, пеняй на себя. Обойдешь дом, проверишь, нет ли поблизости засады. Спустишься в город — не вздумай идти по лестнице! — проверишь, была ли стычка у арки Тита. Только быстро.