Адская Бездна
Шрифт:
— Наоборот.
— Если так, это я.
— Имею честь приветствовать вас, — сказал Самуил. — Однако здесь, надо полагать, имеется какая-нибудь комната, где нам будет удобнее, чем на нижней ступеньке этого крыльца. Если вы не против, мы бы предпочли расположиться там.
Бургомистр, все еще трепеща, проводил их в свой кабинет. Самуил сел.
— Итак, — начал он, — мы забираем Ландек в свою собственность. Питаю надежду, что вы не вздумаете сопротивляться, тем самым навязывая нам жестокую необходимость брать дома приступом. Университету благоугодно обосноваться здесь на некоторое время. Как вы понимаете, у нас есть потребность чувствовать себя
— Однако, во имя милосердных Небес, что вы намерены делать? — строгим голосом спросил толстяк.
— О, на сей счет будьте покойны, почтенный… виноват, не знаю, как вас величать.
— Пфаффендорф.
— Не беспокойтесь, почтеннейший Пфаффендорф. Мы просто-напросто собираемся здесь немного позаниматься и немного поразвлечься. Мы внесем разнообразие в монотонную жизнь вашего селения, будем задавать вам праздники. Это вам подходит?
— Вы будете уважать права собственности и личную неприкосновенность жителей?
— Даю в том мое королевское слово.
— Что ж, в добрый час! — вздохнул Пфаффендорф.
— Стало быть, договорились? — спросил Самуил.
— Договорились.
— Вашу руку, благородный бургомистр! И ничего не бойтесь: могу вас уверить, что не имею ни малейшего намерения не только ниспровергнуть, но даже тем или иным образом умалить значительность вашей почтенной персоны. Я оставляю за вами вашу должность, ибо вы несомненно достойны ее, и обещаю вам почетное место во всех предстоящих развлечениях и церемониях.
— Вы очень добры, — отвечал Пфаффендорф, вконец сбитый с толку. — Но я вот что подумал. Если у вас есть нужда в нашей сельской страже, могу предоставить ее в ваше распоряжение.
— И сколько же у вас стражников?
— Один.
— Уступите его нам, — со смехом отвечал Самуил. — Мы его возьмем под свое покровительство.
— Только вы уж не обижайте его. Я сейчас за ним пошлю.
И бургомистр вышел, уже очарованный Самуилом.
Тут же, в его кабинете, стоял стол, на котором нашлось все, что требуется для письма.
— Садись сюда, — велел Самуил Трихтеру.
— Но черт возьми, — повернулся к Самуилу Юлиус, — каким образом ты собираешься переселить Гейдельберг в Ландек? Конечно, я предлагаю тебе свой замок, но для всех там места не хватит.
— Прежде всего, — сказал Самуил, — я срочно объявлю всем о запрете приближаться к замку. Мы здесь для того, чтобы услужить госпоже фон Гермелинфельд, а вовсе не затем, чтобы стеснять ее своим нашествием. Мы были бы в восторге, если бы она соблаговолила присутствовать на некоторых празднествах из числа тех, что я буду здесь затевать. Мы надеемся, что при всей своей замкнутости она решится разделить наше веселье. Но участвовать в нем она будет только тогда, когда ей заблагорассудится. Мы не станем навязывать ей свое соседство.
— В таком случае где ты думаешь разместить всю эту массу народа?
— Э, черт возьми! Я обеспечу им самый заманчивый приют, какой только возможен в эту дивную пору августа: ночлег под звездным пологом! Лес будет нашим зеленым дортуаром. А если пойдет дождь, у меня есть на примете пещеры, где легко поместятся четыре сотни человек. И не бойся, эти пещеры расположены по другую сторону горы, вдали от тех, которые
Затем, обратившись к Трихтеру, он сказал:
— Ну, теперь пиши указ.
Спустя четверть часа Трихтер, встав на стул, читал студентам, теснившимся вокруг, наполеоновский декрет следующего содержания:
«Мы, Самуил I, император лисов, тиран верблюдов, покровитель студенческой конфедерации и пр., и пр., предписываем и повелеваем нижеследующее.
Статья 1. Исходя из того, что в Ландеке отсутствует гостиница, все дома селения наречь постоялыми дворами.
Статья 2. Принимая во внимание, что дома Ландека не в состоянии вместить всю нашу колонию, надлежит раскинуть в лесу, под священным сводом небес, лагерь, снабдив его всеми удобствами, потребными для жизни, как-то: полотняными палатками, постелями из листьев папоротника, кушетками с соломенными тюфяками и диванами, набитыми сеном. Под кровом жалких оштукатуренных и дощатых домишек селиться только женщинам, детям и тем, кого совет врачей признает недужным.
Статья 3. Наем жилья и покупку любых предметов потребления, как в общем, так и в частном порядке исправно оплачивать, сообразно случаю, из общественной кассы либо из личных кошельков, за исключением товаров, приобретенных обитателями Ландека в Гейдельберге. Все же товары, поступившие из города, подвергнутого отлучению, изымать безвозмездно. Помимо этого единственного исключения, всякое покушение как на собственность, так и наличную неприкосновенность жителей строго преследовать и карать с применением тех дисциплинарных мер, что в обычае бургеншафта.
Правила сии распространяются лишь на студиозусов, дабы не ущемлялась свобода благородных обитателей Ландека, каковая есть высшее достояние человеческого существа, а посему мужчинам не возбраняется предлагать, а женщинам — давать все, что доставляет удовольствие и тем и другим.
Конец сего первого дня надлежит употребить на ознакомление с местностью и устройство ночлега.
Завтра же будут вывешены две афиши, представляющие: одна — программу штудий, другая — распорядок развлечений и увеселений, коим мы предадимся на сей обетованной ландекской земле, дабы скрасить и смягчить для страждущих студенческих душ неизбывную скорбь земной юдоли.
Нынче вечером Юлиус фон Эбербах устраивает для своих старых товарищей грандиозный, чудовищный пунш в лесу.
Дано в Ландеке, 10 августа 1811 года.