Адская свадьба
Шрифт:
— И слава Богу, иначе сделал бы ее дурой, изменяя направо и налево. — Энн сделала разворот в три приема и вывернула на улицу. — Повторюсь, меня это не касается. Так, куда мы движемся?
Мы — никуда, подумал он. Черт возьми, никуда мы не движемся.
— «Аренда смокингов у Майка», вниз по Честерской и на Главную. — Он пристегнулся, чтобы не схлопотать штраф. — И твое мнение обо мне в корне ошибочно.
— Я же сказала, это пустое. — Энн нажала на газ, отчего его вжало в сиденье. — Меня волнуют две вещи: насколько хорош ты в тушении пожаров и отсутствие жалоб…
— Просто потому что я сходил
— Так ты называешь секс с администратором в подсобке парикмахерской?
— Это было полгода назад. — И речь шла о Дендре, но об этом говорить не стоит. — И прежде чем ты вспомнишь День независимости, это не я трахался на той платформе посреди парада.
Она перевела на него взгляд.
— Нет, все же ты…
— Это был не я, — отрезал он. — Это был Дафф. Не приписывай мне дерьмо, к которому я не имею никакого отношения.
— Почему ты отчаянно оправдываешься?
— Потому что ты называешь меня кобелем, и мне это не нравится.
— Прости.
Скрестив руки на груди, Дэнни уставился в боковое окно. Нет ничего хуже ловушки, сотворенной своими руками, но правда в том, что с тех пор, как Энн надела футболку их пожарной части, щеголяя поведением а-ля не-беру-пленных, все остальные женщины стали выглядеть для него подобно пачке «Клинексов». К несчастью, прошлые похождения напоминали разогнавшуюся тачку, которую не остановят простые тормоза: хотя он изменился, нельзя было отрицать то, кем он был раньше, и слухи о нем.
Перебирая былые ошибки, Дэнни вспомнил, почему ненавидит свободное время. Оно ведет к бесконечным рассуждениям, и последнее, что ему нужно, — время на мысли о нереальном. О том, что он никогда не узнает, каково это — прикасаться к Энн Эшберн. Какова она на вкус. Как она выглядит, когда просыпается и когда засыпает.
Эти четыре дня до нелепой затеи Муза загонят его в пучину депрессии.
Глава 2
«Аренда смокингов у Майка», дыра, заваленная полиэстеровыми костюмами под завязку, располагалась между «Данкин Донатс» на углу и цветочным магазином — с другой стороны. Припарковавшись на противоположной стороне дороги, Энн посмотрела на часы на приборной панели и с облегчением обнаружила, что у них в запасе целый час до закрытия магазина в пять.
— Не хочешь перекусить? — спросила она своего придурочного пассажира. — В тренировочной сумке остался злаковый батончик.
— Я в норме.
— Нет, ты голодный. — Она запустила руку в найковскую сумку. — Вот. Съешь, пока не покусал кого-нибудь.
Когда она протянула ему батончик, Дэнни уставился на нее. Его глаза были голубыми, как осеннее небо, настолько яркими и пронзительными, что становилось больно подолгу смотреть в них, а его ресницы — такими же черными и густыми, как его шевелюра. Казалось, он обгорел на солнце, но на самом деле цвет его лица объяснялся событиями прошлой ночи. Октябрь в штате Массачусетс бывал холодным, и они в четыре утра тушили пожар второй степени в кампусе Нью-Брана. Их обдало водой из шлангов, которая, благодаря температуре в ноль градусов Цельсия, превратилась в обжигающе-холодный дождь.
— Ты составила обо мне ошибочное представление, — сказал он.
Энн отвела взгляд.
— Вообще никакого представления. Как и положено. Мы работаем вместе.
— А если бы не работали, что тогда?
Казалось, весь воздух высосали из «Субару», и Энн ощущала тело Дэнни так, будто непосредственно прикасалась к нему: иногда, каким-то образом простая близость ощущалась как полноценный контакт, а скрытый подтекст, который — как она всегда убеждала себя —
— Если бы да кабы — пустая трата времени. — Ее голос стал нереально хриплым. — Абсолютная трата…
— Все равно, ответь на вопрос.
Но не было никакого вопроса, — подумала Энн. — Было приглашение, которое я едва ли смогу отвергнуть.
Выругавшись про себя, она бросила батончик ему на колени, открыла дверь и вышла из машины.
— Ешь и пошли уже. У нас не так много времени.
С гулко бьющимся сердцем Энн проскочила легкий траффик на дороге, нарушая ПДД, и запрыгнула на тротуар с другой стороны. Подойдя к магазину смокингов, она дернула дверь и вошла в…
Цветочное море.
Вместо манекенов в черно-белых фраках ее окружили розы, гвоздики и пучки качима в корзинах. Были также глиняные горшки с оранжевыми и желтыми хризантемами, а еще всевозможные ведьмы, вурдалаки и вампиры на рыболовных сетях под потолком.
— Я могу вам помочь? — спросила женщина из-за стойки.
— О, нет. Нет, не нужно. Спасибо…
Забренчал дверной колокольчик, и в магазин вошел Дэнни.
— Бутоньерки уже заказали.
— Что? — Энн врезалась в вампирское скопление, и в волосах запутались Дракулы. — Прошу прощения… а, точно. Ладно, давай…
Она вытащила кровопийцу в плаще из волос и поправила флисовую кофту.
— Точно. Уже заказали. Разумеется. Тогда к следующей двери. Извините за беспокойство.
Вздернув подбородок и расправив плечи, Энн вернулась на тротуар, не сбив ни одной розы. А потом с настроем, больше подходящим для военного похода, направилась к двери в «Аренду смокингов у Майка» и вошла внутрь.
Да, сплошные вешалки с пиджаками и брюками в черно-бело-красном цветах, витрины с уже завязанными атласными бабочками и камербандами в тон. Обшивка из искусственной древесины напоминала о рекламе «Raymour&Flanigan» [4] из детства, а мужчины-модели на постерах из восьмидесятых, в позах Зуландера [5] и с завивкой наводили на подозрения, что заведение может предложить только костюмы эпохи «Flock of seagulls» [6] .
4
Raymour&Flanigan — американская сеть мебельной розничной торговли, основанная в северо-восточных штатах США.
5
6
A Flock of Seagulls (также — Flock of Seagulls — британская группа новой волны, образованная в Ливерпуле, Англия, в 1979 году.
Мужчина, стоявший у кассового аппарата — ведь откуда здесь взяться компьютеру? — разменял шестой десяток и был пострижен как садовый куст, а костюм в тонкую полоску и веселый черно-оранжевый галстук служили рекламой его продукции.
— Какая красивая невеста, — воскликнул мужчина, выходя из-за стойки. — Меня зовут Майк Младший и я в вашем распоряжении… о, вы привели с собой жениха.
Энн покачала головой.
— Нет, мы не, я не, это не…
— Когда главный день в вашей жизни? — Спросил Майк.