Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса
Шрифт:
Так, пять пуль он использовал, две осталось в обойме. Может, когда пригодятся, но точно уж не сейчас.
Снова поспешно покинув рубку, Кай отбежал в коридорчик, остановился напротив Саймона. Думал, наивный, спокойно планировать дальше, но, оглянувшись, увидел бишопа. Тот стоял на пороге с катаной наперевес С яростной миной, вовсю воплощающей Асмодея.
— Умри!!! — загрохотал хорошо поставленный голос.
Вот уж комедия: то же самое слово ему самому как-то крикнул безумец Квентин.
7
Кай
Кай подбежал к одиноко лежащей катане. Выбрал, чтоб крови поменьше и не выдирать. Поднял — и только тут обернулся на бишопа.
Думал — преследует. Нет! В нишу зайдя, асмодеев адепт со щитом возился. Он включает!!!
Кай побежал вон из зала, не чуя ног. И понимал уже — кажется, не успеет. Вон уже бластеры ловят его в прицел…
К счастью, и Тор в его левой руке замигал зелёным. Мир в ту секунду как остановился. Бластеров писк зазвучал на другой ноте. Кай бежал, а они поворачивались и стреляли, и опять поворачивались за ним, и стреляли опять, сразу несколько, силясь попасть.
Не задели. Кай влетел в коридор, где всё так же его поджидал бишоп с катаной в руке и Пирамидой в воздухе. Бишоп улыбался. Ждал, поди: разочек ударит ускоренно — и готово. Но и Кай уж теперь-то собрал аналогичный набор — уравновесил шансы.
И закипел бой. Шёл он в многократно ускоренном темпе, но Кай его словно наблюдал в замедлении. Ни малейшее микродвижение — ни своё, ни Амоса, не прошло мимо его придирчивого внимания. Да, придирчивого, ибо как не придраться, когда ты не можешь произвольно ускорить ход этой душераздирающей картины.
Этот бой на катанах… Что о нём можно сказать? Это было смешно и нелепо, неловко и очень глупо. Пирамида и Тор, конечно, сражались за обоих. А вот люди… Уж они-то проявили все прелести неумения фехтовать, проявили в настолько гротескной мере, что завидь эти жалкие взмахи Онодэра-сан, он бы сделал себе сеппуку — ведь снести оскорбленье катане и дальше существовать недостойно для лиц из его боевой традиции.
Каю с бишопом Пирамида и Тор замедляли внешнее время, и прожить его быстро не мог ни тот, ни другой. Мысль успевала понять и тщету, и беспомощность всякого действия, но не могла его вовремя затормозить. Фехтовальщик бы что-то сумел. Эти — плыли, как щепки в потоке.
Нет, никто из них не заслужил победы! Потому что никто ничегошеньки не умел.
Ладно, Кай. Ну а бишоп, чьи стражи владели искусством? Лишь из крайнего высокомерия он не брал фехтовальных уроков у Онодэры, но туда же — схватился за меч, предвкушая победу лёгкую.
Пара минут позора субъективной длиной в два часа — и Амос проиграл.
Кай наметил дурацкий выпад: думал, в сердце его поразить, но на деле катана вошла бишопу в горло. Ну а бишоп, пытаясь парировать этот удар, по катане совсем не попал, лишь себе отрубил три пальца.
Когда бызнула кровь из амосовой раны в горле,
Ой… Так Кай победил? Ну… типа.
8
Когда Кай возвращался в рубку, оба таинственных артефакта-ключа были с ним. Тор он по-прежнему нёс в левой руке, Пирамида висела над правым его плечом. Поменяла хозяина. Ну а в правой руке он держал — не без стыда и раскаяния, но всё же держал — катану.
Нет, ну вдруг пригодится. Если Сид там вверху разморожен…
Первый же взгляд на пульт ему показал: а ведь бишоп совсем не случайно не вышел к нему сразу. Новая конфигурация огоньков говорила о том, что адепт Асмодея здесь времени не терял. Наводил новый порядок по указке от своего демона.
Надо будет и в это вникнуть. Но сначала — главное дело.
Кай нажал на рубильник с изображением ящика.
Пульт отозвался чередой предостережений.
«Разморозка не завершена!» — ругались сидские надписи.
«Не исключены последствия для здоровья размораживаемых единиц!» — возмущались другие.
«Несанкционированное прерывание операции ведёт к разжалованию ответственного лица и его утилизации в соответствии с правилами военной технологии», — увещевали третьи.
«Вероятность летальных исходов среди единиц, проведших в криосне свыше семидесяти лет…» — прогнозировали четвёртые.
Ничего. Каю плевать. Пусть замерзают обратно!
9
Весть о том, что Кай Гильденстерн опять потерялся, застала Бенито Родригеса в Новом Джерихоне. Что он в этот раз там забыл — да решился расставить кой-какие знаки препинания в отношениях с Альваресом.
Нет, не то, чтобы приехал в чём-то его обвинять — вовсе нет. Но пригласил к себе в Новый Бабилон, чтобы показать интересный артефакт — Призму. Да, именно так, ведь принципиальный вопрос: не возить Призму в стрёмные посёлки типа Джерихона, где её на раз не пойми кто похитит, а держать в защищённом месте (ну, более или менее) и по одному туда приглашать людей вроде Альвареса. Тех, к которым доверие пошатнулось.
В Джерихон Бенито прибыл на моноцикле. Ни к чему нарушать свои же традиции. Да к тому же давно уже в одиночестве не катался. Добрый месяц он занимался в основном уничтожением Адских тварей, а на такие дела без помощников не поедешь — то-то и возил его Олаф.
А вот политика — дело другое. В ней, если едешь на вездеходе со своими людьми, то ты и неповоротлив, как вездеход. И любую встречу с тобой воспринимают, как официальную, а кто в официальных встречах бывает откровенным?
У Родригеса, кстати говоря, дар вызывать людей на откровенность. С детства ещё. Потом в лётной школе помогало. Ну а Службе безопасности колонии без людской откровенности нельзя. Ведь иначе нельзя будет различить, где она, а где обычная охрана посёлков.