Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Ах, Бенито! — кокетливо простонала собеседница в ответ на его отказ разъяснить основные смыслы размолвки с Рамиресом. — Вы скрываете от меня свои истинные мысли ради призрачной мужской солидарности. Вы готовы прослыть недалёким человеком, лишь бы скрыть слишком ясное понимание образа мыслей своего земляка и дружка. Это, может быть, честно по отношению к Рамиресу, но в отношеньи меня не безупречно.

— Что ж, увы… — Беньямин ей скорчил виноватую гримаску. — Но, надеюсь, смогу быть полезен чем-то другим.

— Да, конечно, совсем другим, — согласилась Мэри Бастинда. И внезапно созналась. —

О моих отношениях с Рамиресом — то проверка была. Вы её с честью выдержали. А Рамирес, представьте, нет. — И сквозь невесомую ткань светской улыбки властно прорвался утробный смешок с аграрной планеты, где красавица родилась. Отчего её так пробило? Может, искренней похвалы своим ментальным способностям ей уже давно слышать не приходилось?

Впрочем, речь теперь снова пойдёт о способностях самого Родригеса и той новой цели, какую измыслит Мэри Бастинда.

— «Убедительно говорить»… — произнесла она. — Да, умение славное. Но полезно оно бывает лишь тому, кто и говорит. Брать его взаймы — тухлый номер! Я, быть может, болтаю не всегда так складно, как мне хотелось бы, но зато… — Из кокетливой прорези «костюма монашки» вновь показался сосок и тут же опять спрятался. — Зато имею иные способы убеждения. Значит, нет, нет и нет — не беру такого товара!.. Остаётся последнее. Вы сказали: «Умею искать»! Здесь, мне кажется, попадание в масть. Мне бы очень, очень не помешало тоже уметь искать, но, наверное, в этом деле против вас я — слабая женщина. Коли что потеряю — да даже в своём гардеробе — ни за что потом не найду. А найду лишь тогда, когда даже здесь, на Эр-Мангали, эта тряпка выйдет из моды.

— Так и то не беда, — тонко возразил Бенито, — ведь и моду на Эр-Мангали устанавливаете вы сами. Кроме вас попросту некому.

— Я сама, это правда, — подтвердила начальница. — Но не могу же я потакать глупым капризам, пусть даже собственным, и надевать на себя такое, в чём я смешна. Если бы вещи не выходили из моды, я ходила бы в чём-то одном, и настолько бы примелькалась даже своим поклонникам, что сколько ни вынимай груди через прореху, даже внимания не обратят!

— Но в одеждах, модных и новых, вы не терпите недостатка, — предположил Родригес. — Равно как и в драгоценностях. Если так, то вернее всего, мне придётся искать не какой-то пропавший предмет, а человека.

— Браво, Бенито! — произнесла она. — Человека, да. Но не только. Предмет тоже.

6

— Даже вот не знала, к кому обратиться, — так заговорила Мэри Бастинда уже о главном. — Человек — это мой любовник, один из последних. Пропал без вести где-то с месяц назад.

— И вы его ещё помните? — высказал Бенито сдержанное удивление.

— Помню, — вздохнула начальница, — потому что это не проходное. У меня после той пропажи было мужчин уже, наверное, около сотни, точней не пересчитала. Все были по-своему хороши… Ну так вот, никого другого не тянуло вспомнить даже через неделю. Тот был особенный. И боюсь — это просто предчувствие, но я склонна ему поверить, что его уже нет…

— Его имя?

— Квентин. Фамилии не спросила.

— Где пропал?

— У посёлка, здесь. Где-то неподалёку.

То есть, поиски начинать придётся

с Содома. Экое неудобство! Здесь Бенито Родригес человек очень заметный. Всякий сразу же вычислит, что он искал и по чьему заданию. А кого послать вместо себя — новичков из группы «Оу Дивиляй»? Даже не смешно, просто глупо. Но виновники в глаза рассмеются. Обратиться, что ли, к подполью из Нового Джерихона? Те пришлют человека, да. Но кого? Ведь не тех троих, что в Содоме были засвечены, когда выследили ассасинов и насилу тогда унесли ноги… А другие быстро не справятся. Надо въехать в специфику…

Получается, надо снова всё самому. Как и Мэри Бастинде обещано…

— Ладно. Квентин — он откуда сюда пришёл?

— От сектантов. У них он «брат Квентин».

Ну, хоть как-то. Коль здесь не выгорит, надо будет скататься в Новый Зеон. Порасспрашивать Чеса, Пита и Гарриса.

— А что делал в Свободном Зеоне несвободный адепт секты?

— Продавал грибные экстракты. Ну, и за «свидетелей» своих агитировал. То есть раньше, пока не встретил меня.

Да уж, Мэри Бастинда может. И ускоренное обращение, пережитое бедным сектантом, не добавило ему очков в зеонской среде.

— А другие «свидетели»? Кто-то из них в Содоме сейчас есть?

— Двое, а может, трое. Их легко будет встретить на площади перед воротами. Самое посещаемое место в посёлке, там они и агитируют.

— За что, за свой Новый Зеон? Чтобы ваши переходили?

— В общем, да. И я не препятствую. Их у нас не очень-то слушают. Кто согласится отказаться от удовольствий свободной любви ради их сомнительных проповедей?..

— Так-таки и никто?

— Только конченные. Те, кто не выдержал испытанье Свободой. Может, таких и много, я не считала. Но мне-то в Содоме они не сильно нужны. Всякий мусор пусть валит к сектантам. Не жалко, я так считаю. Да по мне, один Квентин, полученный мной из Зеона, окупил «потери» сторицей…

— Хорошо. А сейчас, после Квентина, те грибные экстракты предлагает кто-то другой?

Мери-Бастинда задумалась:

— Кажется, нет. Они просто сейчас экстрактами не торгуют.

— Почему? Здесь, у вас — плохо покупали?

— Вовсе нет. Грибы у них качественные. Я сама проверяла — с Квентином вместе — каждую партию. Здесь у нас очень хороший платежеспособный спрос. Либертины любят грибы, почти как самих себя…

— Ну так в чём же дело?

— Вроде бы в Зеоне пошли проблемы. То ли их плантацию грибов затопило, то ли ещё что-нибудь. И последние поставки, ещё при Квентине, были намного меньше. А потом вообще как отрезало. Мне очень жаль. Иногда мне кажется, грибами я бы утешилась. Очень достойный товар! Ну а когда ни грибов, ни Квентина, чувствуешь себя несчастной и одинокой.

— Вы кого-то подозреваете? (Ну, что Квентину помогли пропасть).

— Он неординарный мужчина… У таких много завистников. И среди моих любовников очень многие ревновали, и среди дружков по Зеону — те всерьёз огорчались его успеху. Ой, да не мудрено! Кто они против него? Жалкие трусы, не способные отдаться опасным страстям даже на выезде… Их в Зеоне пасут, будто малолеток. И его пасли, но он вырвался!..

— И погиб свободным человеком? — поддержал Родригес.

— Почему погиб? Может, интуиция не права…