Адские хроники. Обоюдоострый меч
Шрифт:
… Заходить внутрь Рохжа и самому резко расхотелось.
Дворецкий не стал настаивать. Он приказал одному из слуг проводить гостей в сад, а сам скрылся где-то внутри особняка. Так что Ал’Берит со своим телохранителем вместо того, чтобы пройти в дом, немного обошли его по периметру, пока не остановились у невысокой, но просторной беседки. Вокруг этого строения росло предостаточно приземистой растительности, так что оно привлекало к себе внимание не только изящным стилем архитектурного решения. Даже такие скромные сады были редкостью в Аду.
Кхоттаж остался стоять.
– Ваше присутствие можно было бы счесть за положительный ответ на моё приглашение. Но состоится ли наша беседа, раз вы, судя по всему, предпочитаете избегать моего общества?
– В мой последний визит вы настаивали, чтобы я больше не переступал порог вашего дома без самой крайней на то нужды. Не хотелось доставлять вам излишнее беспокойство.
– Ваши грязные следы слуги оттёрли бы от ковров! – открытая пренебрежительность ярко звучала во властном голосе маркизы. – Куда как более неприятны ваши помыслы.
– Полагаю, Вашему могуществу стоит прояснить своё недовольство.
Высшие сидели друг напротив друга строго в соответствии с этикетом. Расстояние между ними соблюдало правила хорошего тона, их спины были выпрямлены, руки грациозно положены, безупречная одежда полностью дополняла светский облик… Но ощущение, что он присутствует на бойне двух дэзултов, насмерть грызущихся из-за старой обглоданной кости, у Кхоттажа не проходило.
– Разумеется. К чему оставлять недомолвки? – посмотрев на собеседника словно на умственно отсталого идиота, вежливо ответила Рэнэдатар. – Вы уже трижды приходили ко мне с весьма специфическими просьбами.
– Смею заметить, что никогда не озвучивал подобного, – осторожно вклинился Ал’Берит, но его позволили себе перебить:
– Напрямую, да. И всё же, – чёрные глаза демонессы сверкнули раздражением. – Каждый ваш визит ко мне сопровождался оказываемой вам услугой. Вы просили, – она намеренно выделила последнее слово, – принять на воспитание Аворфиса. И я этим занялась.
– Вы вырастили из него достойного демона, – покорно согласился повелитель в ответ на требовательный пристальный взгляд.
– В Питомник, чьи проблемы уже достигли ушей Князя, вам срочно требовался достойный главный смотритель. И я рекомендовала кандидатуру, которая смогла справиться со всеми обязанностями.
– Кварзиотто великолепный сотрудник, – восхитился Ал’Берит.
– И, наконец, вы возжелали досрочно отозвать с Земли прототип… Заметьте, я даже не оглашаю название в соответствии с вашими принципами, – воскликнула маркиза, и её собеседник поспешно почтительно наклонил голову. – Скажите, разве не мои познания в науках поспособствовали вам в этом?
– Вы сохранили экосистему целого мира! – изрёк свой восторг наместник Аджитанта столь мастерски, что не знай все присутствующие истину, то приняли бы его за правду.
– А что я получаю взамен? – вкрадчиво поинтересовалась
Она резким движением достала из папки, которую принесла с собой, лист, положила его на подносик, а затем небрежно ткнула пальчиком край серебристого блюда так, что он подплыл к виконту по воздуху словно кораблик по воде. Ал’Берит не стал брать бумагу в руки, а лишь настороженно поглядел на содержимое сверху вниз, благо оно ему и так было хорошо видно.
Текст оказался написан почерком Кварзиотто на одном из примитивных человеческих языков, который, как ни странно, повелителю Аджитанта оказался известен. И всё же письменный смысл послания на этот раз был не столь актуален. Барон, к которому перешли дела первого заместителя наместника, по всей видимости воодушевился идеей ведения двойных бланков. Чтобы избавить себя от творческой натуры главного смотрителя, он воспользовался задумкой, придав ей немного иные черты. И о чудо, отчёты, в которых теперь не могло быть даже намёка на прилагательные, наконец-то стали более похожи на то, чем они и должны были являться.
– Вы приняли условие не вмешиваться в воспитание Аворфиса, а сами! – гневно продолжила свою мысль Рэнэдатар, и Ал’Берит позволил себе ноту возмущения, лишившую его основного оправдания – своего второго заместителя к такой идее он никак не подталкивал.
– Речь шла об отсутствии моего влияния до времени взросления, Ваше могущество.
– Совершённое не говорит о том, что он покинул возраст детства, – упрямо заявила маркиза и довершила своё оскорбление следующим. – Вы ведь прекрасно осведомлены о моём мнении касательно ваших методов воспитания. И удивительно, что при соответствующих вам недостойных чертах характера именно Его высочайшее всевластие Ши’Алуэл считается вашим отцом.
– Я сын Дхаргона! – разозлился уже и Ал’Берит, но на эту фразу его собеседница едко усмехнулась:
– Так оно и заметно. Однако меня не столь интересует ваша родословная, сколь то, что Его достоинству Кварзиотто ставятся препоны в работе.
– Я много веков занимался его документацией. И именно ваша рекомендация да его исключительные способности останавливали меня от должного выражения недовольства по части оформления отчётов. И всё же нет ничего удивительного в том, что после передачи этих дел заместителям, они стараются заставить главного смотрителя выполнять общепринятые требования.
– Общее для гениев? – приподняла брови от удивления Рэнэдатар. – Вы словно и не брат Её всевластия Ашенат. Все гении до некоторой степени дети. Однако мой протеже при этом основательно работает, чтобы обратить свои способности вам на пользу и славу. Вы желаете привести его к посредственности?
Ненадолго повисла тишина. Кхоттажу даже показалось, что время застыло. Несколько бесконечных секунд лишь благодаря собственному дыханию он понимал, что это не так. А затем наместник Аджитанта снова перевёл взгляд с маркизы на документ и, глядя на него, предпочёл выбрать наименьшее из зол: