Адский кот
Шрифт:
Он встал на все четыре лапы. Часть его понимала, что нужно остановить пение Дженни, но, не убив, а лишь заткнув.
Когда он направился к ней, из водной глади потянулись руки. Но не схватили. Фелипе развернулся и увидел орду русалок, их водорослеподобные волосы окутывали их, пока сами русалки качались взад-вперёд, маня к себе в воду чёрными глазами.
Да, сейчас. Он огрызнулся на них, приглашая встретиться с ним на твёрдой земле, но никто не смел, пересечь водный порог. Увернувшись от всех их рук и поняв, что они угрозы не представляют, Фелипе повернулся к Дженни. И натолкнулся на препятствие
Не думайте, что русалки все из себя мультяшные. Они — водяные помеси из легенд о монстрах, а эта русалка намерена убить Фелипе. И это было видно не только по кинжалу, которым она указывала на него, но и по её словам:
— Умри, кошачье отродье!
Он увернулся от первого выпада и полоснул когтями по ноге, оставляя русалке глубокие раны. Но это её не замедлило. С яростным криком, она вновь напала, но открылась для его зубастого нападения. Фелипе впился клыками в её шею, разрывая артерию. Русалка упала на песок, корчась и дёргаясь, а из раны сочилась желчь.
— Ты не успеешь остановить выродка. Наконец-то, мой позор станет моим триумфом. Моё тело и душа будут очищены от зла, сотворённого с ними.
«Не успеет? Чёрт».
Фелипе плюнул на умирающую русалку и сосредоточился на Дженни, стремясь остановить песню.
Но он не успел. Никто бы не успел.
Заключительная нота вышла самой яркой, отчего у Фелипе шерсть дыбом встала. Вверх улетела самая громкая и высокая песнь заклинания, пылинкой, столь яркой на тёмном небе, света. Она врезалась в облака и вспыхнула, оставив после себя дыру… Нет, создала портал, который расширялся и расширялся…
Кто-нибудь это остановит? Дженни, задыхаясь, упала на колени. Фелипе не знал, как закрыть портал, но кто-то на корабле должен знать.
Наверху водоворота Фелипе видел судно Люцифера. Оно напоминала игрушку, кидаемую и вращаемую не только водами моря, но и щупальцами. Огромными щупальцами. Твою же мать, на них кракен напал? Даже на расстоянии он видел, как в существо стреляли с лодки. Крохотные тела прыгали с лодки и втыкали факела в щупальца. Старые добрые берсеркеры викингов.
Все занимались кракеном, и никто не обращал внимания на портал в небе. А из него появлялось что-то большое, плохое и сильное. Фелипе затаил дыхание. Вероятно, все в Аду затаили. Казалось, в это мгновение время замедлилось, потому что он так ясно всё видел. И уродливый портал в небе, и грозовые тучи, и ослепляющую вспышку света.
Он моргнул всего на мгновение, а когда открыл глаза, портала не было. Просто исчез.
И в поле зрения не было ни одного монстра. Хотя осталось чувство, что мир изменился, но Фелипе не мог понять как. У него дыбом стояла шерсть, словно наэлектризованная. Когда его погладили, он резко развернулся и щёлкнул зубами.
Дженни отдёрнула руку. Фелипе тут же успокоился и перекинулся, после чего прижал к себе Дженни.
— Слава всем душам в Аду, ты цела, — проговорил он.
— Ты пришёл за мной, — прошептала она у его обнажённой груди.
— Всегда приду.
— Но ты же воду ненавидишь. И сказал, что больше не станешь плавать.
— Ну, любовь заставляет мужчин совершать идиотские поступки.
Она
— Что ты сказал?
«Ляпнул лишнего».
— Так, я слышал, что твоя песня может вызвать апокалипсис.
Она, видимо, улыбнулась — так как Фелипе ощутил подёргивание её губ — на то, как он сменил тему.
— У меня не было выбора. У них моя тётя. И мне оставалось либо петь, либо русалки убили бы её. Но я лучше умру, чем увижу, как одной из тёток делают больно.
— Знаешь, Люцифер ненавидит альтруизм.
— Думаешь, он расстроится?
— Не-а. К счастью для тебя, он обожает хорошие войны. И мне кажется, он очень сильно хотел новой.
— С чего ты взял?
— Просто чувствую.
Она запрокинула голову и посмотрела на него с беспокойством.
— Что только что произошло? Где великий злодей? Я пропустила его появление?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Может, злом оказалась девушка, и она резко передумала? — Дженни наступила ему на ногу, и он улыбнулся, шипя от боли. — Или портал закрылся прежде, чем зло прошло. Не имею представления. Я лишь знаю, что мы оба живы. И я, например, абсолютно этому рад.
— И что дальше?
Вертящиеся волны замедляли ход, а песчаное пространство начало сужаться, затягиваясь, словно петля, вот только она не вздёргивала, а топила. Что то, что это плохо, как считал Фелипе.
— Думаю, ты летать не умеешь? — спросил он.
Она покачала головой.
— А акваланга тут не припрятано?
— Нет, и мы не сможем всплыть прежде, чем закончиться воздух.
— Я боялся, что ты так скажешь. Тогда, думаю, лучше начать молиться.
— Кому?
— Надеюсь, мне, — прогремел чей-то голос.
Что за на хрен? Почему в последнее время к нему все подкрадываются? Фелипе обернулся и посмотрел на прибывшего, огромного, накаченного серфера с короной на голове и с трезубцем в руках.
— Ты кто такой? — огрызнулся Фелипе, совсем не довольный крошечной набедренной повязкой загорелого придурка.
— Я известен, как Нептун, а для Дженни — папа.
Глава 27
В этот момент, Дженни чувствовала себя так же, как и Люк, когда Вейдер заявил, что он его отец. Вот только одна существенная между ними разница. Дженни не кричала «Нет!». Напротив, казалось, она онемела, хотя несколько раз открывала и закрывала рот, как рыба на суше, чтобы заговорить. Она, наверное, должна была что-то сказать, но в это мгновение море решило врезаться в них. Дженни едва успела схватить Фелипе за руку, когда холодная вода… когда тёплый воздух окружил их?
Что во имя Нептуна — папочки? — происходит?
Они с Фелипе оказались в воздушном пузыре, а море кружило вокруг.
— К-хм, предположу, что это не ты, — проговорил он.
Дженни тряхнула головой. Они оба смотрели сквозь пузырь на, проплывающего мимо и показывающего им большие пальцы, Нептуна. Вместо ног у него был мощный рыбий хвост, которым он помогал себе всплыть, и, несмотря на отсутствие верёвки или чего-то ещё, прикрепленного к пузырю, он тащил их за собой. Пузырь поднялся над волнами и поплыл по воздуху, пока с глухим «чпок» не лопнул. Дженни упала бы задницей на палубу, если бы её не поймал Фелипе, который всегда приземлялся на ноги.