Адвентюра наемника
Шрифт:
Парень улыбнулся покровительственной улыбкой, развел мечи — ставшие продолжением рук, готовясь нанести двойной удар. Нет, передумал. Он еще поиграет с усталым стариком, оттачивая умение. Отлично! Снова удар сверху, он снова ловит клинок, отбрасывает в сторону, а я делаю рывок вперед, наступаю ему на ногу тяжелым башмаком, и бью головой в переносицу... Мой удар подлый и грязный, совсем не рыцарский, так я не рыцарь, а наемник, а нам на поле боя все можно. И добивать, а не брать в плен, хотя парня стоило бы искалечить, чтобы не смог драться, а потом выяснить — откуда он явился? Нет, не стану. Даже если земляк, так тоффель с ним.
Прочертив острием по его горлу
— Иго-го-го, — подал голос Гневко, рассерженный, что я слишком долго возился, а мог бы и его на помощь позвать, а вдвоем-то мы и не таких умельцев разделывали.
— Ну, прости, — повинился я, вскакивая в седло.
Нет, устать-то я конечно устал, но испытывая прилив гордости за то, что не все еще у меня потеряно, не так я и стар, как думал, сразу же испытал такой прилив сил, что мог прийти на помощь товарищам без всякого отдыха. Потом, разумеется, стану лежать пластом, но это потом.
Древние авторы пишут, что великие полководцы отличались от прочих, невеликих, умением правильно распределить силы и средства, сберегая резервы. Вот и мы с гнедым уподобились свежему резерву, брошенному в тыл врага на исходе сражения.
Гневко умело маневрирует, стараясь обойти мертвецов и не споткнуться, расталкивает оказавшихся на нашем пути разбойников, я сверху рублю мечом, а топор уже остался в чьей-то всколоченной голове.
Разбойники проигрывали, а наш с гнедым внезапный удар, схожий с таранным ударом боевого мамонта, окончательно решил исход боя. Те из грабителей, кто еще оставался на ногах, бросали оружие и опрометью сбегали в лес. Правильно, в лесу их ловить не станут.
Как там господин главный посол?
Недремлющее Око Его Высочества был жив, почти невредим, если не считать пары царапин. Стоя над мертвым разбойником, вытирал посох грязной тряпкой. Не иначе, оторвал от одежды поверженного врага. Подъехав поближе, я изрек:
— Никогда не думал, что маги используют посох как рубящее оружие.
Хотел спросить, почему маг не использовал шаровые молнии, но не стал. Файрбол не разбирается, где свои, где чужие.
— Юджин, а не пойти ли тебе к черту? — беззлобно отозвался двоюродный дедушка правителя, указывая поцарапанным подбородком на обломки парадной шпаги. — Видишь? Сломалась, и причем сразу. Хорошо, посох под рукой оказался.
М-да, не везет барону с оружием. То он турнирное копье с собой тащит, а теперь вон, парадную шпагу. Надеюсь, не семейная реликвия? Реликвии лучше на стене держать, или в витрине, а не таскать с собой.
— Габриэль, в следующий раз, когда мы с тобой вместе поедем, лично прослежу, чтобы ты взял настоящее оружие, — пообещал я.
— Договорились, — вздохнул маг. — Но кто мог подумать, что на нас нападут? Я здесь раз пять ездил, ни о каких разбойниках слыхом не слыхивали.
— А у тебя было три тысячи талеров? Нет? Если денег нет, зачем нападать? А ради четырех телег с серебром все разбойники Силингии сбегутся, не посмотрят, что это обоз Его Высочества.
Все-таки, какие здесь наивные люди живут. Считают, что знамя с герцогским гербом самая лучшая защита? Три тысячи талеров, это и для моей родины огромные деньги, а здесь, где золото и серебро стоят раз в десять дороже, вообще, сумма несусветная. Даже за сто талеров можно рискнуть головой и обидеть самого герцога. Тайны из нашего посольства никто не делал, информация о драгоценной поклаже
— Повезло нам сегодня, — хмыкнул я.
— Почему повезло? — не понял придворный маг.
— Поспешили разбойники, а подготовились плохо, — пояснил я. — На их месте, я бы все лучше обстряпал. Во-первых, запер бы обоз на месте, чтобы ни туда, ни сюда. И надо-то всего пару деревьев срубить — одно в начале, второе в конце. А во-вторых, не стал бы лезть сразу, а обстрелял бы из луков. Десяток лучников могут сотню стрел высадить, а без доспехов, так это мишени, а не рыцари.
— Юджин, ты так говоришь, словно сам когда-то разбойничал, — усмехнулся фон Скилур.
— Ну, дорогой барон, кем я только не был в этой жизни, чем я только не занимался, — усмехнулся я. — Наемник — это тоже разбойник.
Габриэль принял слова за шутку, а я не стал освещать некоторые страницы своей биографии, особенно ту, когда я был не просто разбойником, а вожаком разбойничьих отрядов, охотившихся за серебром Фликов. Да и насчет наемника не слишком соврал. Что, разве мы не охотились на обозы противника? Постоянно, еще похлеще, нежели какие-то там недоделанные разбойники. Только это называлось не грабежом, а захватом вражеского имущества — абсолютно законное дело, за которое можно получить добавку к жалованью. Главное, не перепутать свой обоз с вражеским, хотя и так бывало. А «свадебный поезд», при таком попустительстве, я ограбил бы на каком-нибудь постоялом дворе, не уезжая в такую даль. И всего-то — снять часовых, крепко-накрепко закрыть двери в дом, где спят рыцари, вот и все.
Но болтать хорошо, а надо узнать, какие потери? И где капитан? Надеюсь, его разбойники уже убили, не придется руки марать.
Нет, не убили. Вон он, легок на помине. Не сам идет, а ведут два возчика, под белы рученьки, а ножки заплетаются. Ба, что же такое с нашим доблестным рыцарем? Морда разбита, вся в крови, нос свернут набок, правая рука висит, словно плеть. И сам вот-вот упадет, если отпустить. Похоже, разбойники уронили его вместе с жеребцом. Жаль, если вороной погиб, хороший конь и очень плохо, что дураку достался.
— Гошпода, я прошу прошшения... — пробормотал капитан, едва шевеля языком. — Граф Артакш, я жашлушыл шмерть от вашей руки.
Так, у него еще и зубы выбиты.
— Граф, принимайте командование охраной, — перешел на официальный тон посланник Его Высочества.
— Слушаюсь, — обозначил я легкий полон старшему по должности, и кивнул возчикам, отдавая первый приказ в новой должности: — Положите рыцаря в повозку.
Бынтекс, упрямый дурак, из-за которого погибли люди, заслужил смерть, но зарубить его прямо сейчас рука не поднимется. И людей у нас мало, негоже разбрасываться. Оклемается, тогда и стану решать, что с ним сделать. И сам я тоже хорош. Надо было еще вчера треснуть Бынтексу чем-нибудь по башке, барону бы соврал что-нибудь правдоподобное, а жандармы меня бы поняли.