Адвокат черной королевы
Шрифт:
На негнущихся ногах Дубровская подошла к Регине. Вблизи та оказалась еще более внушительной. Крутой лоб, нос, по всей видимости, со следами былого перелома и руки с внушительными бугорками тренированных мышц. Сидела она по-мужски, широко раздвинув в стороны ноги, смотрела исподлобья.
– Меня зовут Регина. Усекла? Я не терплю неповиновения и глупого геройства. Будешь своевольничать, сгною. Дачками здесь принято делиться. Займешь первую шконку от входа. Эй, куда ты смотришь? Ты что, тронутая?
Действительно,
«Вот оно! Кулон и королева. Имя Регина переводится именно так. Достаточно разок взглянуть на нее, чтобы понять ее сущность. Она насилует молодых девчонок, а после того, как надругается над ними, жестоко убивает! Вот о ком предупреждала меня Роза».
Как безжалостен случай. Надо же было такому случиться, что из несметного числа камер Елизавету угораздило попасть именно в эту, где свирепствует королева с крестом на шее!
– Эй, девочка, да очнись ты! Что тебя так напугало?
Дубровская в недоумении уставилась на немолодую женщину с волосами, разделенными прямым пробором. Она выглядела вполне пристойно, даже слегка напоминала школьную учительницу.
– Присаживайся. Здесь наверху будет твое место. Вещи достанешь потом, а пока успокойся. На тебе лица нет!
Что верно, то верно. Лиза чувствовала себя неважно. Сердце разрывало грудь, а ноги казались ватными.
– Место тебе досталось не самое лучшее. Рядом с парашей. Но такова участь всех новичков. Немного пооботрешься здесь, заслужишь хорошую шконку.
Плохое место?! Да Дубровской было плевать на запах. Главное, что место королевы находилось от нее достаточно далеко.
– Шконка? – переспросила она женщину.
– Да, это та самая кровать, о которой ты спрашивала. Более привычный вариант – нары. Ты тут в первый раз?
– Да, – кивнула головой Лиза.
– Тогда не пугайся. Здесь не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Кстати, меня зовут Марта. Будем знакомы?
Несмотря на пережитый шок, Дубровская была рада тому, что встретила в этом аду нормальное человеческое существо. Она сразу же прониклась симпатией к этой женщине. Поэтому, наклонившись к новой знакомой, она шепотом спросила:
– Кто такая эта Регина?
– Это местная королева! Держись от нее подальше, – так же ответила ей Марта.
Итак, худшие опасения Дубровской подтверждались. И королева
У Светланы Данилкиной имелись основания быть недовольной всем миром. Сегодня ей уступили место в трамвае. Этот простой поступок вызвал бы в любом нормальном человеке вполне адекватную реакцию: кроткую благодарность и радостное осознание того, что вежливые люди еще не перевелись на белом свете. Но Данилкина зашипела, как сковородка с разогретым маслом, и выплюнула ядовитое: «Обойдусь!»
Милая девушка в короткой модной куртке только пожала плечами. Откуда ей было знать, что немолодой женщине с вытянутыми руками, в которых болтались две авоськи с продуктами, примерно столько же лет, сколько ей самой. Возраст Данилкиной варьировался окружающими в диапазоне от сорока до пятидесяти лет. А если принять во внимание выражение смертельной усталости и недовольства, то ее хотелось пропустить вне очереди, усадить на свободное место, только бы не испытывать на себе влияние ее кислой, как уксус, ауры…
Бухнув авоськи с продуктами на обеденный стол, Данилкина без сил опустилась на табурет. Тотчас же раздался звонок в дверь. Этот звук был таким чуждым в квартире старой девы, что она невольно вздрогнула. Должно быть, ее опять беспокоили хулиганы-мальчишки из подъезда, а может, кто-то ошибся адресом. Такое уже бывало не раз.
За дверью стоял невысокий представительный господин в кашемировом пальто. Он выглядел респектабельно. Самое удивительное было в том, что мужчина пришел на самом деле к ней!
«Староват. Зато одет дорого. Высшее образование и манеры в наличии», – сделала она краткое резюме. Для нее было привычно глядеть на любого мужчину как на потенциального жениха.
– Семен Иосифович Грановский. Адвокат. Разрешите войти?
– Пожалуйста, – ответила Данилкина, пропуская визитера в прихожую.
Ей было невдомек, с чего вдруг в ее квартире появился такой гость. Неизвестность интриговала, и женщина решилась на отчаянный поступок – пригласила его в комнату.
Мужчина уселся на ветхом диванчике, закинул ногу на ногу и, обведя взглядом убогое убранство гостиной, осведомился:
– Так, значит, Арсений Александрович Данилкин был вашим отцом?
– Верно.
– Что же, выражаю вам свои искренние соболезнования. Его гибель…
Светлане претило слышать скорбные слова из уст посторонних людей. Откуда им было знать, что она испытывает совсем не те чувства, на которые они рассчитывают? Ее раздражала сама необходимость делать каменное лицо при упоминании имени отца и выслушивать монотонные потоки не всегда искренних соболезнований. Всему виной была банальная семейная драма, в которой ее папаша выставил себя последним подлецом.