Адвокат Дьявола

Джейд Эшли

Иден открывает рот, чтобы заговорить, но тут же закрывает его. Она хочет возразить, но не может.

Потому что, как бы нам обоим ни было неприятно это признавать...

— Каин прав.

Мои чувства к Иден настоящие... но это не меняет того, что я сделал. Или правду, которую скрывал от нее, чтобы удержать ее подольше... как эгоистичный ублюдок, которым и являюсь.

Может, я и не убивал всех этих людей, как Каин, но действительно ничем не отличаюсь от него.

Есть разные оттенки зла, но, в конце концов, не имеет значения, чей

оттенок темнее — мы оба все равно злодеи.

Глаза Иден округляются: — Что значит, он прав? Я не...

— Поймешь, — я хватаю его за затылок, — но сначала мне нужно кое-что от Каина.

— Я ни черта не сделаю, пока ты...

Погружаю его член в аквариум и прижимаюсь губами к уху: — Это ты убил ее?

— Кого?

— Не прикидывайся идиотом. Кристи. Ты убил Кристи?

— Нет, идиот. Ее муж... — он вздрагивает, когда нажимаю кнопку на пульте, опуская перегородку. — Дэмиен, не делай этого.

О, я сделаю.

— Две голодные пираньи никогда не смогут ужиться в одном аквариуме, Каин, — выдавливаю из себя, повторяя его собственные слова. — Поэтому предлагаю тебе говорить сейчас и признать то, что уже знаю, или, да поможет мне Бог, я заставлю тебя страдать гораздо сильнее, чем ты заставил страдать эту бедную женщину.

Черт, в любом случае планирую это сделать.

Каин издает гортанный крик, когда пиранья проглатывает ближайшую к нему рыбу. У него остается около двух секунд, прежде чем она приплывет на эту сторону аквариума, и он лишится своего любимого придатка.

— Я сделал это, — выкрикивает он. — Я убил Кристи. Блядь. Я расскажу тебе все, Дэмиен, — продолжает орать. — Я расскажу ей правду, клянусь. Просто вытащи мой член... — с хрипом он втягивает воздух, когда дергаю его назад. — Спасибо.

— Не благодари меня, ублюдок. Это еще далеко не конец.

— Ты убил ее? — шепчет Иден. — Как ты мог...

— Мне жаль, — хрипит Каин, склонив голову в знак поражения. — Мне чертовски жаль, Иден.

Он не хуже меня знает, что это конец. Финальная схватка.

И на этот раз дело больше не в нашей вражде или мести.

И даже не в победе... потому что последний раунд закончился вничью.

Мы оба теряем ее.

Взгляд Иден мечется между нами: — Почему он извиняется передо мной?

Мышцы в груди сжимаются, напоминая, что где-то глубоко внутри меня все еще бьется сердце... сердце, которое разрывается из-за нее.

Всю жизнь мне было плевать на других людей и на свои поступки. Но если есть хоть одно важное событие, которое мог бы вернуть назад. Одна ошибка, которую мог бы исправить... я бы спас Кристи.

Но не могу. Единственное, что в моих силах, — рассказать Иден то, что она так и не смогла.

У нее никогда не было шанса... из-за меня.

—

Потому что он убил твою мать.

— Знаю, — говорит она, не понимая, — Каин уже признался.

— Он признался в убийстве Карен, — смотрю ей в глаза, потому что это самое меньшее, что можно сделать, когда ты собираешься разрушить чей-то мир. — Карен не была твоей биологической матерью. Ею была Кристи.

Прошлое...

— Ты когда-нибудь задумывался, какой была бы твоя жизнь, если бы не одно важное событие?

— Конечно, — обвожу взглядом ее обнаженное тело, прежде чем взять сигареты с тумбочки. — Только сегодня я подумал о том, какого хорошего секса лишился бы, если бы не нагнул тебя над столом в лаборатории в тот день.

Она улыбается и издаёт негромкий смешок, от которого ее большие сиськи покачиваются.

— Я говорила серьезно, Дэмиен.

Закуриваю сигарету, обдумывая вопрос. Обычно мы не заводим таких серьезных разговоров, но я не против поговорить с ней.

Миссис Миллер не только сексуальна, но еще и невозмутима.

— Иногда я думаю о том, какой была бы моя жизнь, если бы мама не умерла.

Ненавижу жалость, затеняющую ее голубые глаза.

— Хотела бы я знать, что сказать.

Иногда сказать просто нечего. Все так, как есть.

— Она была наркоманкой, которая предпочла наркотики своему ребенку, — делаю затяжку. — Я бы сказал, что ее смерть расстроила, но нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было, понимаешь?

— Да, — морщится она. — Могу я спросить тебя о чем-то не очень приятном?

— Валяй.

Она приподнимается на локте: — Если бы твоя мама попросила прощения за то, что не была хорошим родителем, ты бы ее простил?

— Зависит...

— От чего?

Пожимаю плечами: — Почему она этого хотела. Потому что ей действительно жаль, или потому что хотела утешить себя тем, что была дерьмовой матерью?

— Первое, — шепчет она.

— Тогда да. Мы все совершаем ошибки. Одни хуже других, но кто я, блядь, такой, чтобы судить?

— Я бы хотела, чтобы в мире было больше таких людей, как ты.

Это вызывает у меня смех. Обычно люди мечтают никогда не сталкиваться с кем-то вроде меня.

Откидываюсь на спинку кровати. Очевидно, в ее жизни происходит какое-то дерьмо, и ей нужно на кого-то это вывалить.

— Какое у тебя важное событие?

— Моя дочь.

Ожидал, что она пробормочет какую-нибудь хрень о том, что вышла замуж за своего мужа или, может быть, даже трахалась со студентом, но не это. Она никогда раньше не упоминала о детях.

— У тебя есть ребенок?

— Да... нет... не совсем, — она смотрит на меня. — Это сложно. Обещаешь, что не будешь осуждать, когда расскажу об этом?