Адвокат Дьявола

Джейд Эшли

— Я не закончил, — шепчет он, щекоча губами мое ухо. — Красота — это только внешний слой человека, но ты — нечто большее. И если кто-то пытается заставить тебя чувствовать себя неполноценной, то только потому, что ты его пугаешь. Потому что, глядя на тебя, они видят то же самое, что и я, — голубые глаза сверкают. — Ты сияешь так ярко, что позоришь всю галактику, Иден, — в комнате становится нечем дышать, когда он перестает танцевать и обхватывает мое лицо ладонями. — И никогда, блядь, не забывай

об этом.

Орган в груди неистово пульсирует.

— Вау, кажется, я только что упала в обморок.

— Серьезно, — его голос становится суровым, — я хочу, чтобы ты продолжала высоко держать голову, куда бы ты ни пошла. А если кто-то будет тебе хамить, заставь его подавиться собственным дерьмом. Поняла?

Ищу в выражении его лица намек на юмор, но его нет. Внутри все сжимается.

— Дэмиен, что с...

— Ничего, — он снова притягивает меня к себе, — я просто хотел, чтобы ты знала, какая ты особенная.

Нет. Это нечто большее. Он весь день вел себя странно. Сначала подумала, что это связано с событиями, произошедшими прошлой ночью, но все кажется более серьезным.

Он говорит так, будто больше никогда меня не увидит...

— Посмотри на меня, — когда он это делает, говорю: — У нас все получится. План сработает.

— Да, — на его щеках появляются ямочки, — сработает.

Песня заканчивается, и он достает свой телефон.

— Не хочу прерывать разговор, но мне нужно позвонить.

Он уходит, прежде чем успеваю сказать хоть слово.

— Это должно быть преступлением — оставлять красивую девушку в одиночестве на танцполе.

Желудок сжимается при звуке голоса губернатора Бексли.

— Все в порядке. Мне все равно нужно попудрить носик.

Начинаю уходить, но он хватает меня за локоть: — Уважишь старика, пригласив его на танец?

Собираюсь отказаться, потому что не хочу находиться рядом с ним, но тут он говорит: — Оно того стоит.

Совершенно убеждена, что все, что он скажет, не будет иметь никакой ценности, но все равно уступаю. В основном потому, что танцпол уже заполнен другими парами, и с моей стороны было бы невежливо публично дискредитировать его.

Кроме того, есть бонус — разозлить Маргарет. Понимаю, что достигла этой цели, когда замечаю, как она пристально смотрит на нас, и беру его за руку.

— Итак, чем обязана такой чести? — спрашиваю, когда звучит очередная медленная песня.

Он кладет руку мне на спину, мы начинаем двигаться.

— Поверь, для меня это большая честь.

Учитывая, что этот мужчина был груб со мной, очень сомневаюсь в этом.

Уже собираюсь попросить его перейти к делу и объяснить смысл всего этого, но тут он говорит: — Дэмиен Кинг завтра не победит.

Дэмиен все равно никогда не был заинтересован в победе. Для него это не главное. Однако мне не нравится снисходительный тон губернатора.

—

Не знала, что наш великий губернатор еще и экстрасенс, — одариваю его ироничной улыбкой. — Насколько я знаю, день голосования закончится только завтра вечером... после того, как подсчитают все голоса.

Съеживаюсь, когда он прижимается ко мне слишком близко.

— Ты права. Но я точно знаю, что Дэмиена не будет рядом, когда они это сделают.

Внутри все переворачивается.

— Что...

Его хватка усиливается.

— У меня есть для тебя предложение, которое бывает раз в жизни, и я предлагаю принять его, — не дожидаясь отказа, он продолжает: — Сегодня вечером ты порвешь с Дэмиеном. Каин и Маргарет приютят тебя и помогут вернуться к нормальной жизни. А после того как ты примешь их как семью и извинишься за неуважение, которое проявила к моей дочери, тебе будет позволено поступить в колледж, который выберешь, и жить дальше. Если же нет, то ты проведешь свои дни взаперти в обитой войлоком палате психиатрической лечебницы Shady Oaks.

Начинаю смеяться, но его рука опускается ниже, скользя к заднице.

— Если ни один из этих вариантов тебя не привлекает, ты всегда можешь жить со мной, — его губы прямо над моих ухом. — Каин сказал, что твой прелестный ротик вытворяет восхитительные вещи с засунутым в него членом, и я бы солгал, если бы сказал, что не умираю от желания убедиться в этом самому.

Отвращение и ярость пронзают меня как ток под напряжением, и я вырываюсь из его хватки.

— Как тебе такое предложение? Иди нахуй.

Мой голос звучит достаточно громко, чтобы танцующая рядом женщина ахнула.

Бексли нервно смеется: — Хватит драматизировать и устраивать сцену, дорогая, — его глаза сужаются. — Мы еще не закончили наш танец.

Он тянется ко мне, но я отстраняюсь: — Не танцую со свиньями. И сделок с ними не заключаю.

С этими словами ухожу с танцпола и достаю телефон.

Иден: Встретимся у лестницы возле вестибюля.

Каин: Я в сигарной комнате с Джонсоном, судьей Кеннеди и твоим женихом. Дай мне несколько минут, чтобы уйти незаметно.

— Какого хрена его кабинет в подвале? — спрашивает Каин, пока веду его по темному узкому коридору.

— Понятия не имею.

Так и вертится на языке выпалить ему что-нибудь о том, что сказал губернатор, но в этом нет смысла.

Зная Каина, он либо будет это отрицать, либо встанет на защиту своего драгоценного губернатора и предположит, что Бексли сказал это только потому, что ему нужно поддерживать репутацию, а я создаю неприятности.