Адвокат Империи 7
Шрифт:
— Упал?
Я посмотрел на Настю. Кажется, у неё глаз дёрнулся. Сосредоточившись на её эмоциях, я почувствовал возмущение. Она была искренне шокирована этой историей.
— Как такое вообще можно скрыть? — спросила она.
— Не так уж и трудно, если медицинский персонал работает на вас, — произнёс я и посмотрел на Елизавету. — Я прав?
Котова молча кивнула.
— Хорошо. Даже если и так, кто-то должен был заметить это. — Настя нахмурилась и посмотрела на меня. — Такое не может продолжаться долго
Я вздохнул и встал с кресла.
— Может, Настя. Особенно если есть определённые рычаги влияния. Плюс, не забывай, какой контингент представляют собой эти дети.
Мне даже не нужно было смотреть в сторону Елизаветы, чтобы понять, какое выражение сейчас было у неё на лице. Её биография не отличалась радужностью и светлыми перспективами. Отца не было. Мать наркоманка и закончила соответствующе. Передозировка оставила Лизу абсолютно одну в возрасте семи лет, после чего её кидали из одного детского дома в другой, пока она не попала в «Путь».
— Лиза, скажите мне, вы пытались сообщить об этом кому-нибудь?
— Я ходила в полицию, — негромко произнесла она. — Но мне там не поверили.
— Они ничего не сделали? — удивилась Настя.
— Сначала нет. Потом вроде кто-то ездил туда, но мне сказали, что оснований для возбуждения дела по моему заявлению нет. — Она смотрела в стол, даже не поднимая глаз в нашу сторону. — Я пыталась подать заявление ещё несколько раз. В других местах. Но каждый раз мне отказывали.
Услышав её ответ, Настя посмотрела на меня.
В её глазах застыл немой вопрос, но ответа на него у меня не было. Так что я просто пожал плечами. Причин подобной реакции со стороны наших стражей порядка могло быть полным-полно. Начиная от банальной взятки и заканчивая, как бы ни прискорбно это ни было, тем, что причины для возбуждения уголовного дела в действительности отсутствовали.
Или же, как вариант, их просто не нашли. И не потому, что плохо искали.
— Если там происходит такое, что почему мы слышим об этом впервые? — спросила Лазарева. — Я проверяла информацию по этому приюту. О нём пишут исключительно хорошие вещи и…
Звук истеричного смеха заставил её вздрогнуть.
— Я уверена, что не первая, кто попытался это сделать, — сквозь смех выдавила Лиза. — Но нам никто не поверит. Зачем? Мы отбросы. На нас всем плевать. Абсолютно. Кто мы такие? Малолетние преступники, которые портят картинку вашего прекрасного общества. Я вообще не понимаю, как моё дело попало к вам. Я ждала почти полгода, чтобы хоть кто-то за него взялся…
Так. Стоп.
— Вы уже подавали подобного рода прошения? — уточнил я.
— Да. Два раза. Сразу, как вышла из приюта и смогла найти хоть какую-то работу и жилье. Три раза получала отказ. Когда мне позвонили неделю назад и сказали, что кто-то решил помочь мне, я вообще
Любопытно. Ведь мы могли встретиться ещё неделю назад.
— Лиза, а где вы были эту неделю?
— Ездила навестить подругу, — без каких-либо уточнений произнесла она.
— Она живет не здесь?
Котова покачала головой, и на меня накатила такая волна густой черной скорби, что я едва не заскрипел зубами.
— Она давно умерла.
Выждав несколько секунд, я задал главный вопрос.
— Чего вы от нас хотите? Компенсации? Или…
— Мне плевать на деньги, — с ненавистью в голосе прохрипела сидящая перед нами девушка. — Я хочу, чтобы они заплатили за то, что сделали со мной… За то, что делали с нами.
— Выродки.
Мы сидели в тишине своего отдела. Встреча с Елизаветой закончилась сорок минут назад, а я продолжал сидеть за своим столом, читая те куцые статьи по «Счастливому Пути», которые мне удалось найти в сети. Я имею в виду статьи хоть немного отличные от тех, где восхваляли это место.
— Никто и не обещал, что мир должен быть хорошим местом, — вздохнул я.
— Они довели ее подругу до…
— Я помню, — перебил я ее. — Я слышал ее рассказ, Насть.
— И?
— Что, Настя? — спросил я, слыша явственное возмущение в ее голосе. — Чего ты хочешь?
— Я хочу знать, что мы будем делать, — безапелляционно заявила она.
— Отличный вопрос.
Нет, правда. Вопрос на миллион рублей. Что у нас есть? Бывшая воспитанница приюта для проблемных детей — читай, малолетних преступников. Девчонка, которая имела три привода в полицию по малолетке и кантовалась из одного детского дома в другой, при этом сбежав из двух.
А теперь она заявляет, что ее и других воспитанников «Пути» подвергали систематическому психологическому и физическому насилию. И результат, к которому привели эти пытки, другого слова я подобрать просто не мог, вызывал отвращение.
Признаюсь, когда я впервые услышал ее историю, мне захотелось сходить в ближайший магазин и купить там достаточно длинную веревку, чтобы хватило на каждого из причастных. Чувствую, что список будет длинным. Но как только первый порыв прошел, в дело вступил холодный рассудок.
Будь это обычное дело, я бы не раздумывал. Да что врать. Я бы и сейчас не раздумывал. Но имелась одна проблема.
Встав из кресла, я, не говоря ни слова, вышел из отдела и пошел к лифтам. Поднялся на шестьдесят седьмой этаж и, дойдя до дверей начальства, постучал.
— Есть минуточка? — спросил я, приоткрывая дверь.
— Как будто, если у меня ее нет, это что-то изменит, — хмыкнул Роман, оторвавшись от экрана ноутбука. — Заходи. Что у тебя?
— Пара вопросов по нашему новому делу.