Адвокат вольного города 11
Шрифт:
— У Вашего тестя появился заказ на пределе его производственной мощности. Я куплю весь кирпич, включая бой, для строительных целей. Интересно?
— Да, Вы умеете заинтересовать. А деньги у Вас на все эти шикарные жесты есть?
— Есть, с этим нет проблем. Думаете, чего на меня Мышкин накинулся?
Градоначальник задумчиво почесал подбородок.
— Будем дружить? — задал я прямой вопрос.
— А куда нам деваться?
— Хорошо. Но помните, особенности отечественного принципа «кнут и пряник», в том,
— Так и живём, коллега, — вздохнул он.
Глава 19
Оценка жизни
Я расслаблено откинулся на спинке собственного кресла в собственном же кабинете.
Редкий случай, я откровенно прокрастинировал, то есть ни фига не делал, отложив все важные дела на потом. Причём я ни фига не делал, сидя в своём кабинете на втором этаже посольства каганата в Кустовом. Окна были открыты, в кабинет свободно залетал свежий степной воздух, своими терпкими порывами отгоняя тот прекрасный аромат, который парил над моей кофейной кружкой.
Вид из окна был чудесен, а находясь в Кустовом, можно было легко представить себе, что никакой войны не происходит, меня не пытаются убить поляки, Инквизиция, англичане и не точит зуб могущественный министр Мышкин.
В своём мире я бы запустил компьютер и поиграл в какую-нибудь «Цивилизацию», чтобы хорошенько отдохнуть от той реальности, которая денно и нощно давила мне на мозг. Собственно, нормальному человеку нужно время от времени отвлекаться от реальности.
По-научному это называется «эскапизм», и все убегают по-разному, кто-то охотится, бегает за юбками, играет в картишки или танки на компе (смотря какая эпоха), пьёт горькую, торбится веществами, ходит на балы или, наоборот, в лес с туристическим рюкзаком.
Словом, все сходят с ума по-своему.
Я просто сидел и пил кофе в тишине. Я был как Штирлиц. Я знал, что через двадцать две минуты мне назначен доклад юриста (это странно, у меня — юриста, есть свой юрист, причём я его даже толком не знаю), придёт в гости командир единорогов, а потом Нианзу хотел привести того таинственного сотрудника, который занимается поиском редкой и странной информации, местного «гугла».
Я поднял кружку, чтобы сделать богатырский глоток кофе, когда мобилет ожил.
Чертыхнувшись, потому что телефон вывел меня из состояния кратковременного спокойствия, глянул на экран. Это была Гадюкина.
— Да-да, Ядвига Павловна. Безмерно рад Вас слышать.
— Так уж и безмерно? — слегка капнуло ядом от трубки.
— Конечно. Вы же меня хотите по полякам порадовать?
— Ээээ. У Вас открылся магический дар, новый, о котором я не слышала?
— Вроде того.
— Ладно, давайте без фактора неожиданности. У нас с Вами много точек соприкосновения, в том числе болезненных. Давайте про
— И что там в Польше?
— Не знаю, я-то в Кустовом. Там полонез, водка, польские зразы и сладкий суп чернина на гусиной крови.
— И кланы?
— Да, они. Мне удалось не только узнать, кто взял себе заказ на тебя, но и сколько они хотят за то, чтобы прекратить.
— Серьёзный клан?
— Называются Краковская поземельная община.
— Поземельная?
— Не спрашивай. Клан серьёзный, триста шестьдесят лет тёмных и бесславных историй.
— И сколько хотят эти пшеки?
— Сто шестнадцать тысяч.
— Фига, дорого же я стою!
— Ерунда, они вообще хотели миллион. А я им передала, что за полмиллиона я дам заказ конкурирующему клану убийц на их истребление, чтобы по-другому решить вопрос.
— Рад, что ты на моей стороне, Ядвига Павловна.
— Ну да, ну да… на твоей. В общем, мы долго обменивались любезностями и пришли к такому вот консенсусу.
— Даже не буду спрашивать, как вышли на такую математику. Вообще они красавцы, с англичан подрубили баблишка за то, чтобы меня угрохать, а с меня за то, чтобы этого не делать. То есть, в итоге заработают тем, что ничего не будут делать.
— Они предпринимали усилия по удалению тебя с лица Кустового. И вот то, что им обломали крылья, их и остудило, натолкнуло на путь дипломатии. Короче, с тебя сто шестнадцать тысяч. Отказа я не приму. Я знаю, деньги у тебя есть. И не трепи мне нервы рассуждениями о том, сколько денег улетает на боевые действия. Твои мужские игры дорого стоят, а за эту договорённость постаралась я. Понятно?
— Понятно. Куда подвезти деньги?
— Стоп. Мы не оговорили мою премию.
— Как насчёт того, что тебе безмерно ценна мои жизнь и здоровье?
— Ага, безмерно… Я хочу пятьдесят тысяч за километры измотанных на поляков нервов.
— Ладно. Я понял, везу тебе сто шестьдесят шесть тысяч.
— Не так. Деньги полякам отправь прямым платежом через наши банки, а мне привези платёжку. И мою премию. Когда мне ждать тебя?
— Думаю, что сегодня. Позвоню в банк, закажу наличные.
— Знаешь, мне ты тоже можешь оплатить безналом. В конце концов, держать такие суммы в бумажном варианте в вольном городе может быть опасно даже для меня.
— Хм. Дашь реквизиты? Твои и тех пшеков?
— Конечно, это же в моих интересах.
Я же, завершив разговор, устало помассировал лицо.
Время моего краткосрочного спокойствия закончилось.
…
— Есть регистрации новых фирм в каганате?
— Шесть, но все просят сразу же расчётный счёт, — высоким голосом доложился мне юрист посольства. — Я связался с государственным банком, они пока не готовы открывать счета и вести операционную деятельность.
— Да, для них это сложно, но осталось недолго, скоро смогут.