Адвокат вольного города 11
Шрифт:
Кукушкина задумчиво кушала какой-то китайский суп, причём мастерски орудовала китайскими палочками.
— Если всё получится, дело пахнет миллионами. Но у меня, Аркаша, есть ощущение что у тебя какие-то более сложные планы.
— Ага, более сложные. Как это ни странно, сами по себе миллионы на этом этапе меня мало волнуют.
— Ты стал человеком, который равнодушен к деньгам?
— Да. Нет. Не знаю. Дело не в этом. Там Владетели собираются на сходку, чтобы снять с меня посты и должности.
— За что на тебя взъелись дружные Владетели? — с иронией спросила
— Не дорос я ещё до династического брака.
— А как же Пенелопа?
— А вот это может быть. Но явно не ради денег.
— Да ну?
— Не хочу обижать Полину Этьеновну, но бедный родственник в этой истории не я.
— Серьёзно? Ты понятия не имеешь, сколько у меня денег.
— Не имею. Но у меня их всё же больше. Не будем меряться кошельками. Я сейчас говорю о чём? Моё политическое влияние в Кустовом шатко.
— И ты решил поменять основной порт приписки?
— Грубо говоря, это уже происходит. Но меня пугает, что… Есть такое выражение, куда бы ты не пошёл, ты всюду будешь брать себя.
— Ты сейчас о том, что повторишь те же ошибки в новом месте?
— Да. Нужна работа над ошибками. Надо налаживать связи с этими басмачами, нравятся они мне или нет. И тогда никакие владетели меня не стряхнут.
— А твой непосредственный каган, как там его, Юба?
— Я косвенно контролирую казачество, которое так же в большей степени под колпаком у империи и даёт им чувство контроля, как и в истории с Кустовым. И Кустовой в таком балансе живёт сотни лет.
— Да, это рабочие отношения. Империя терпит нас, а мы не взбрыкиваем.
— А ещё тут есть франтирёры, это народное ополчение, которое организую и вооружаю тоже я. Плюс личные отряды наёмников.
— Ага, ты пришёл к тому же, к чему приходили и Владетели?
— Ну, у меня тут война, это как бы шепчет… Плюс я владелец центрального банка каганата, а самый большой дворец кагана так же на моей территории.
— То есть, он имеет от тебя зависимость?
— Ну, скажем, как бы мы вежливо ни общались, фундамент нашей с ним дружбы в том, что он зависит от меня, особенно остро он чувствует это сейчас, когда войну вытягивают мои люди, а его найомы разбежались как тараканы. А я завишу от него. Так и живём.
— А казино тебе, чтобы встречаться с ханами?
— Ну, они обязательно приедут. И познакомятся с очаровательной хозяйкой, ну и скромным мной. Я им оружие продам, контрабанду организую, которая тут вполне законна.
— В общем, казино тебе действительно нужно?
— Мне нужны Вы, Полина Этьеновна.
— В последний раз меня так настойчиво звали замуж. Делай своё предложение, Аркадий Ефимович!
— Полина свет очей Этьеновна! — я встал на одно колено, она шутливо закатила глаза, — Не будете ли Вы столь любезны открыть вместе со мной казино, самое большое в регионе и одно из самых больших в мире, чтобы руководить им совместно, в горе и радости?
— Гм. Мне надо подумать, — она озорно блеснула глазами. — А шампанское для такого предложения есть?
— Есть красное шампанское.
—
Глава 21
Пешком в короли
— Хильдебрант, как настроение?
— Я привык, что меня всё чаще называют Харитон.
— Ну, а настрой какой?
— Странный. Это моя родня — путешественники. А я человек, который любит тишину.
— Вот Вы тишину римских библиотек и читальных залов скоро освоите.
— Вообще-то, в детстве я мечтал побывать в Вечном городе, но когда взрослеешь, то мечты они… как старая листва, они желтеют и их уносит ветер.
— И тем не менее, мечты должны сбываться, иначе зачем вообще эта жизнь?
— Не знаю. Я боюсь зацикливаться на вопросах о смысле жизни.
— Задумайтесь лучше вот об этом, загрузите мозги ещё одной задачей. Кроме основной, про Инквизицию.
Я подал ему пачку листов.
— Что это?
— Это копии всех страниц личного дневника старого батлера. Вчера вечером на Медном заводе отснял, только переплести красиво не успел. В нём он описывает разговоры и жизнь, а также своего босса, который искал путь в Индию.
— Зачем искал? Морской путь давно открыт, а сухопутный осуществляется через Иранское нагорье.
— Это метафорическая Индия. То есть это совсем не Индия, а кодовое обозначение мира, где много-много богатств и знание пути туда автоматически сулит процветание.
— Почитаю, конечно. Так мне надо закончить чей-то труд, найти путь в Индию?
— Это так, если сможете найти время. По остаточному принципу. Инквизиция важнее.
— Хорошо, почитаю.
— Ну, всё. Ваш поезд. Если что, не поминайте лихом. Чуть что не так, Вам Нианзу дал адрес китайской общины, им заранее заплатили за то, чтобы они Вас спрятали и вывезли в Венецию, откуда Вы морем сбежите в Стамбул, а мы Вас оттуда вывезем.
— Я же не преступник какой?
— Ну, мало ли какой шум Вы поднимете в Риме?
— Я не такой, Аркадий Ефимович, я человек тихий и неприметный.
— Считайте это просто стандартной перестраховкой. А китайцам мы сказали, что Вы незаконнорожденный внук императора, поэтому у Вас могу быть враги.
— Я тихо и мирно являюсь законнорожденным внуком Бартоломеуса, который командовал малым китобоем.
— Китайцам всё знать не обязательно. Всё, Ваш поезд. Документы у Вас кустовские, настоящие. К ним оригинальный дипломатический паспорт, тоже настоящий. На то же имя — Тир Гуннар Карлсон.
— Не голландец, а швед? Такая маскировка? Я знаю некоторое количество слов на шведском.
— По легенде Вы в России выросли, можете языка предков и не знать. Это не так важно, важнее закрыть Ваши голландские корни.
— Ну, в этом есть смысл.
— Счастливого полёта, Карлсон.
— Я пока что на поезде. Или Вы про рейс из Москвы?
— Да-да, про него. Вы, главное, обещайте вернуться.
Мы пожали друг другу руки.
Узкая калитка открылась со скрипом возмущения и зацепилась за брошенный кем-то тазик, в который ветер набросал листвы.