Адвокат вольного города 3
Шрифт:
— Не больно-то он похож… — вмиг сделавшись задумчивым, потеребил подбородок Белобородцев.
— Ну, блин, где я Вам другого шального степняка возьму? О фотографическом сходстве речь не шла.
— Ладно, — махнул рукой он, — молодцы, что догадались в робу его облачить. А номер? Неужто вышили. Фу… Сейчас смены Чардынцева, он с двух метров коменданта с вешалкой путает, дурак. Вечно шарахается и честь отдаёт, сколько раз говорили, чтобы очки начал носить, олух.
Я раздражённо засопел. Меня мало интересовали внутрилагерные отношения.
— Что делаем, Андрей
— Вы зачем моё имя при посторонних называете? — осипшим голосом пробормотал он и трясущимся пальцем показал на китайцев в машине.
— А… Эти… Так они по-русски не бельмеса.
— Не понимайть по-рюсски, — улыбнулся Чен. — Хотите риса? Не понимайть.
— Фу…. Холера, испугался я. Вы поймите, голубчик, я не каждый день такое проделываю.
— А уж я-то. Мы с Вами всего лишь стараемся избавить невинного степняка от страданий и не нарушить закон.
— Ээээ…
Он задумался, интуитивно понимая, что закон-то мы как раз нарушаем, причем крепко так, основательно.
— Ну что, как будем осуществлять обмен? Нужен мост?
— Какой, к пёсьим глистам, мост? Нет. Потеснитесь, доедем до второй вахты, я покажу. У меня неограниченный доступ по проводу заключённых для внешних хозяйственных целей и пустые бланки пропусков, как раз есть два на Вашего степняка. Я этого введу, другого выведу, главное, до вечернего построения успеем, и мы в дамках. Завтра же Ваш чумазик может давать стрекача, только вот я не пойму, как он сможет. Ну или пусть сидит до конца срока. У нас приличное питание и короткие трудовые смены.
Заднему сидению действительно пришлось потесниться, и мы поехали.
Словно по заказу, шёл мрачный дождь и до самой второй вахты, то есть, по сути бокового входа, никаких прохожих.
Василий в сопровождении Белобородцева вышел под дождь. Я тоже шагнул провожать, хотя офицер жестом велел мне возвращаться в машину.
— Отъедете под тот дуб. Если кто спросит, скажете, что ждёте кузнеца. Он в соседнем доме живёт, торгует самогоном и вечно где-то пропадает.
Внезапно расчувствовавшись, я на прощание обнял Василия.
— Гонорар мой не пропейте, отсюда я живо сбегу, даже если всю магию у меня отымут. Не забывайте, я незаконнорожденный сын графа!
— Буду ждать. Напоминаю, портальный свиток настроен на магическую академию, буквально возле центрального входа. Там будут каждый день дежурить китайцы, делать вид, что торгуют своими бумажными птичками, цветами и пирожками. Подходите к ним, трижды кашляете, они Вас заберут, переоденут и довезут до общины, там спрячут.
— Не надо меня прятать, каждая кича меня прячет.
— Не будут, они тебе просто помогут, чтоб тебя в робе не повязали.
— За это спасибо.
— Хватить гоношить, — завершил наш разговор изрядно нервничающий Белобродцев. — Пошли на каторгу.
Глава 23
Загнал всех обратно в машину, затем переместил её под крону дуба. Теперь я, блин, как кот, только без цепи и фольклора, впрочем, русалки тоже не наблюдается.
Всего метров сто от «второго входа». Место
Договорённость была такая, что Белобородцев приведёт нашего заключённого, дождётся его посадки в машину и помашет ручкой на прощанье. Мы с нашей стороны обязуемся, что наш типчик исчезнет из окрестностей вольного города навсегда. И все счастливы. Правда, по поводу «а сколько ждать?» офицер промычал что-то неопределённое.
Ладно, этот процесс деликатный и высокорискованный, так что про какое-нибудь расписание говорить не приходится.
Чтобы не вызывать подозрения типа «чего это мы тут стоим?», на случай любопытных «проходящих мимо», поднял капот, положил рядом домкрат и инструментальный ящик из багажника. Сам устроился, присев на неровность кузова вблизи от открытого моторного отсека. Прикинул, что как только наш новый пассажир нарисуется, я за тридцать секунд закину барахло и захлопну капот, буду готов выезжать очень быстро.
Деньги за работу Белобородцева лежали у меня в конверте во внутреннем кармане.
Дождь прекратился, выглянуло совершенно недружелюбное солнышко, было душно и парило. Час сменялся очередным унылым часом, Джо безмятежно дремал, Чен порывался говорить со мной, переливая из пустого в порожнее, на что я лишь вяло и односложно отвечал.
Солнце, прикрытое дымкой, уже поднялось к зениту, так что наша позиция в тени дуба давала защиту от дневной духоты. Со стороны могло показаться, что мы, достаточно странная компания из одного одетого в дешёвый пиджак (это я), одного щегольского китайца (Чен) и одетого в универсальную кожаную куртку (Джо), поломались, но почему-то не пытаемся с этим ничего сделать, по принципу «ждём, пока оно само починится».
Есть такое выражение «нет ничего хуже, чем ждать и догонять». В работе каждого юриста, даже если он связан с магией и выкупом заключённых из острога, всегда много ожидания по процессам, которые лично от него уже никак не зависят.
С возрастом — привыкаешь.
…
Краем глаза я наконец-то заметил движение.
Белобородцев шёл, подталкивая перед собой какого-то сгорбленного остриженного под ноль мужичка, в котором уже с большим трудом угадывался степной житель.
— Вы Манзыр? — спросил я его в упор, когда они подошли.
— Да он это, он, — недовольно зашипел Белобородцев, которого беспокоил риск, что нас увидят. А вот меня категорически не устраивало то обстоятельство, что офицер способен мне подсунуть какого-нибудь другого степнянка.
— Манзыр, — глухо буркнул степняк, угрюмо глядя на всех, особенно на меня, исподлобья.
— Какой ещё Манзыр?! — попытался возмущённо крикнуть, но в то же время говорить шёпотом, Белобородцев. — Ты же Озочы, етить твою налево!
— Откуда Вы, Манзыр? — я игнорировал мнение лагерного офицера, потому что он не знал и не мог знать про ненастоящее имя и прочие детали жизни безликого заключённого.