Адвокат вольного города 5
Шрифт:
— И в этом отчёте моей скромной персоне будет посвящена от силы половина строки.
— Хуже то, Аркадий, что твоя теория… — он показал на мою тщательно сформированную папку, — она ломает эту стройную картину.
— Знаю, правда — она вообще часто всем только мешает.
— Но у тебя же личная мотивация, он ведь тебя пытался убить.
— Ну да, этот факт меня самую малость беспокоит.
— И ты не хочешь списать это на кого-то из обиженных тобой по судебным делам или на случайно выжившего «сольпугу»? Помочь полиции пойти по такому
— Полиция не знает про покушение на меня, я не обращался. Про «сольпуг», кстати, тоже.
— Ах да, чёртова конспирация. Но я тебе так скажу, столь серьёзное обвинение такого крупного регионального политика, это уже не шутка.
— У всех у нас, Константин, есть пределы силы. Я не прошу от тебя чего-то невозможного. Просто сообщи, что ты завербовал меня.
— Это не очень корректное слово. Завербованный следует указаниям, а ты творишь чёрте-что. Ещё попробуй пойми, кто кого из нас больше использует.
— Всё, как всегда. Так вот, я представил вот такой доклад и доказательства. Меня интересует, чтобы Вьюрковский в любом случае был вами изучен и взят в разработку.
— Слова-то какие, — фыркнул он, имея в виду шпионские романы, которых я якобы начитался.
— Ты просто отчитайся, а они пусть думают. Я не ожидаю, что они пришлют роту спецназа, но хотя бы будут знать, что я под него копаю. Кстати, а как проверить, не является ли он агентом влияния Турции или Британии?
— Ну, конеееечноо, — скептически растянул слова Константин, — это было бы очень удобно, твой враг и внезапно так раз, и британский шпиЁн. Только не вздумай фабриковать улики, ладно?
Он многозначительно постучал по карману, в котором лежала парочка поддельных паспортов.
— Не буду. Но и если я его нечаянно грохну, слёз сожаления вы от меня тоже не дождётесь.
— Ну… разрешить тебе кого-то произвольно убивать наша служба тоже не может.
— Никто не может, и тем не менее, нет-нет, но в Вольном городе кого-то убивают.
Константин многозначительно пожал плечами:
— И тем не менее, мы бы хотели, чтобы ты был потише на поворотах. Кроме того, знай, с учётом твоих заслуг, мы готовы тебя спрятать от мести. Разумеется, в империи.
Подъезжая к дому, я заметил хорошо знакомую фигуру, сидящую на лавочке и очень убедительно изображающую пьяницу. Для достоверности своего конспиративного образа, фигура, а это был, без сомнения, Тайлер, периодически прикладывалась к бутылке. Для ещё большей достоверности в бутылке было красное креплёное вино самого паршивого качества, что, впрочем, ничуть не смущало детектива. Он был верен своей задумке изображать уличного забулдыгу и ко всему прочему, был готов пожертвовать (и даже уже изрядно сделал это) ради этого трезвостью рассудка.
Я помахал дежурному китайцу в окне дома напротив, осуществляющему охрану, показывая, что всё в порядке, причин для беспокойства нет, что я пообщаюсь с этим человеком.
— Как дела, Тайлер?
— Как сажа бела.
—
— Откуда такой пессимизм, Арка… и-ик… дий?
— Тайлер, ты же сам сказал.
— Я сказал, что сложно, трудно. Посёлок, где обретается так нужный Вам Вьюрковский, называется Харьков.
— Я думал, что Харьков — крупный город и далеко?
— Так и есть, но это село тоже так называется. Фиг знает почему, просто Харьков и всё. Харьков — село.
— Ну ладно, допустим, ну называется, и?
— Там живёт не так уж много народу, пару тысяч. Там нет ни промышленного производства, ни заводов, ни мастерских, ни цехов.
— Естественно, это же сельская местность.
— Для хорошего внедрения нужна и-ик… легенда, а там можно устроится только батраком в поля, хлеб убирать, косить, складывать, и-ик… молотить зерно.
Он случайным образом икал, я не перебивал его неспешный поток мысли.
— А я ни разу не хлебороб, Аркадий! Ну, что я там разведаю, в полях?
— А что, усадьба Вьюрковского отдельно стоит, не в полях?
— На краю поселения, но, по факту, отгорожено оврагом. Близко и недосягаемо. Странный такой овраг, с четырех сторон. Ты когда-нибудь слышал, чтобы овраг был с четырёх сторон?
— Ага, называется крепостной ров.
— Это поселение не со времён рыцарей и замков. Откуда там ров, я спрашиваю?
— Прими ров, как данность.
— Ров мешает что-то узнать, босс. И-ик. Что я могу? Я узнавал, там есть пара вдовушек, могу познакомиться, стать женихом. Но так мне придётся бросить пить. И к чему приведут такие жертвы? Я всё равно буду жить в селении, которое отдельно от «объекта»? Мало того, что каждый первый человек там на виду, это мне буквально ничего не даёт. Работа в холостую. Ещё и трезвым? Это же полное фиаско, босс!
Казалось, он сейчас заплачет от такой несправедливости.
— Погоди, ну что ты так сразу сокрушаешься? Неужели никто не имеет доступа к усадьбе?
— Минимум слуг, вроде бы трое. Повар, уборщица и водитель. Плюс три охранника.
— Серьёзное у него ожидание по безопасности. Боевой отряд отдельно, у них конюшня, арсенал и казарма в опорном, построена четыре года назад на холме, в двух километрах от усадьбы Вьюрковского. Дорога по полю.
— По полю. Я сейчас очевидную вещь спрошу. Ремонт у них есть? Подсобником наняться?
— Нет ремонта, нет работ, нет чего-то по оборудованию, вообще ничего, кроме разве что поставки продуктов из магазинов Штейнмана. Крупа, картошка, мясо, овощи, всего вдоволь, только самое свежее.
— Свежее, значит каждый день. А кто осуществляет поставку?
— Штейнман.
— Прямо лично возит?
— Нет, конечно, что за вопрос? Какой-то усатый водитель на грузовичке, вольнонаёмный, по-моему.
— А ты сумел собрать много информации.
Тайлер с тоской посмотрел в глубину бутылки, оттуда на него не менее безнадёжно в ответ смотрело донышко без капли вина.