Адвокат вольного города 6
Шрифт:
Первое моё предположение, которое я записал на черновике, что Вьюрковский претендует на глобальную власть, то есть стать главой Вольного города и республики. Типа местным диктатором.
Юридические основания у него есть, республика у нас специфическая, кандидатами в местные президенты могут быть только владетели.
То есть Кустовой — он ни разу не народная республика, а олигархическая. Ну, штука распространённая.
Для этого ему придётся поссорится с Кротовским или дождаться его исчезновения (как вариант, самому такое исчезновение устроить).
Я бы посчитал, что это способ резко ускорить «интеграцию».
Император может увидеть в этом происки британцев и просто послать пехотный полк со штандартом. Казаки против государевых людей не пойдут, они и так в двойном подчинении. Полиция не пойдёт. А кто пойдёт? Наёмная «сотня» Вьюрковсого? С военной точки зрения, это совсем не аргумент.
Нельзя исключать и варианта, что Вьюрковский — дурак и ситуацию оценивает необъективно и всё равно попробует захват власти.
Ну, при таком варианте развития событий его грохнут быстрее, чем я скажу «черничный пирог», мне вообще не надо напрягаться.
Но что мешало ему рвануть во власть до того, как Кротовский был прислан, то есть опередить и формально не ссориться?
Да и армия, которую он набрал, не тянет на узурпацию, если, конечно, он не прячет где-то на Изнанке ещё пару тысяч головорезов. Надо бы этот вариант как-нибудь проверить!
Может он хочет купить что-то крупное, что не по карману даже ему? Определённо, такое возможно, вот только что? Может быть, тут его слабое место, уязвимость (а именно уязвимости меня и интересовали)?
Надо попробовать вычислить, что он пытается купить.
Либо у него есть проект, технология, что-то ещё, что требует кучу денег. Мелиорация всей своей земли и превращение себя в бананового короля?
А может банально, он тупо игроман? Просаживает бабки в казино? Тоже надо проверить, как и некий «проект».
Я пил чай и смотрел на карту. География его земли мне ни на что не намекала, она граничила со степью, не имела полезных ископаемых, о которых знал бы Николай Викторович (Иван Иванов!) или чего-то особенного. Поля, озера, поля, несколько деревень, мост через Табол.
Ну, ладно. Как говорил Семён Семенович Горбунков — будем искать.
* * *
— Всем встать, суд идёт! — будничным тоном протянула помощница судьи, и я с представителем фискальной службы послушно встали.
Вошёл, шурша мантией, судья Родионов, поприветствовал нас кивком и просил садится.
— Слушается дело по заявлению компании «Хокшилд Кустовой Майнинг» к Фискальной службе города Кустовой о признании сделки недействительной по признаку ничтожности. Суд в составе судьи Родионова, при секретаре Харитоновой… доверяем суду, отводу будут?
— Доверяем, отводов, нет, права ясны, — мы с моим оппонентом, полноватым парнем, только со студенческой скамьи, дисциплинированно бубнили ритуальные фразы,
Но вот в какой-то момент Родионов глянул на нас с иронией. По его глазам я понял, что как таковых, споров сегодня не будет.
— Суд привлекает к участию в деле бюджетно-казначейское управление. Мнения по этому поводу?
— А зачем нам «бюджет»? — спросил мой оппонент.
— Потому что постановление номер двенадцать, — вздохнул судья.
Несмотря на то, что это со стороны звучало как «потому что гладиолус», смысл в сказанном был. Периодически высшая республиканская судебная инстанция облагодетельствовала нижестоящие своими постановлениями, в которых указывала, мол, неправильно судите, то есть наставляла. И нижестоящие, а мы сейчас в одной из них находились, этому указующему персту следовала.
Так, недавно судьи решили, что в спорах, где речь шла о бабках поступающих в бюджет, недурно было бы привлекать казначейство, деньги-то идут или не идут в казну? На практике в казначействе сидела и никого не трогала одинокая и слегка дёрганная дама средних лет, на которую в результате сейчас сваливалось почти три сотни дел подобного характера.
Все, в том числе и Родионов, понимали, что чисто физически ходить в эти дела она не будет, да и что бы она могла сказать в моём деле?
Я же утверждал, что подпись документов фискальной службы директора Хокшилда была подделана (и не так, чтобы умело), казначейство на этот счёт может только пошире развести руками, не они подделывали, не они следили.
— А что мы может возразить, когда пленум за нас всё решил? — философски озвучил я, а Родионов кивнул.
— Ну, вот и хорошо, что не возражаете, так и запишем, — он кивнул секретарю. — Другой вопрос, наш второй подписант, фирма «Смагулов и Ко», известно про них что-то?
Это он про фирму Владоса. Глазки у моего коллеги забегали, они явно искали (неофициально) встречи с ними, чтобы защититься от моих юридических злодеяний, но не знали, что их директор и ключевой учредитель лежит где-то в холодном морге имперских спецслужб.
— Вот они пусть скажут, — поджал губы фискальщик и невежливо ткнул в меня пальцем, — Это же их друзья!
— Возражаю, — тут же встал я, — Ваши друзья, служба, в овраге лошадь доедают.
— Нам так и записать в протоколе? — миролюбиво спросил Родионов.
— Нет, но наша позиция строится на том, что какие-то левые черти… в смысле посторонняя организация воспользовалась временной неразберихой и документы подделала, так что они нам вовсе не родные.
— А… забегая чуть вперёд, — нахмурился судья, — Вы вот тут просите суд экспертизу по подписи назначить. А печать? В разрезе сказанного? Настоящая печать на документе? Связанная там с Вами организация или нет?
— Давайте я отвечу связно и осознанно, не одной фразой.
— Мы ещё не перешли к рассмотрению, — возмутился фискальщик, но судья от него отмахнулся, хотя бы, потому что этот базар-вокзал он же и начал.