Адвокат вольного города 7

Кулабухов Тимофей

— Ты его не ругай, Аркадий. Задание он выполнил, а летать и правда боится. Вот и принял для храбрости, шкалик — другой.

— Двадцатый… — я расплылся в улыбке. — Да, ладно, напился и напился, главное — вы живы, целы, вернулись.

— Он мне доложил, что пакет отдал какому-то секретарю, с Цирманом каким-то встретился,

— Цифферманом.

— Ну, наверное. Даже что-то там продал за восемьсот рублей. Ныл, что якобы шелудивый профессор заставил его подписаться в расписке за тысячу, явно двести прикарманит.

—

Да хрен с ними. Ну, молоток, пусть и в дупель пьяный молоток. Понесли его в дом. Нет, давай братьев твоих дождёмся. А тебя побережём.

Телодвижений оказалось больше, чем отнести одного пьяного в умат детектива.

Для начала мы не смогли его от самолёта отковырять. Поэтому откатили самолёт вручную, всё же он довольно лёгкий, до амбара, где поставили на его «законное место».

Потом перегнали грузовик и кое-как вынули детектива, который за это время уже стал храпеть и даже сложил руки на груди.

Его оказалось трудно положить. Нет, он не вскакивал и не вырывался, просто его тело каким-то непостижимым образом принимало сидячее положение, так что пришлось его положить «на бочок», ещё и присматривать до полуночи, когда он наконец расслабился и стал спать, как обычный пьяный человек.

* * *

Побритый, помытый и мурлыкающий себе под нос Тайлер, сидящий на крылечке дома в селе Харьков — это какая-то услада для глаз!

Несмотря на то, что местные опять кого-то хоронили и пару раз спрашивали Тайлера для целей обсуждения концепции трансформации картофеля в ценные ресурсы (звали бухать), мы с Джо гнали их погаными тряпками, говоря, что только его из запоя вывели силами бабки-знахарки.

Для местных это, кстати, был очень весомый аргумент. Странно, но перманентно пьющее население тем не менее относилось серьёзно к вопросу не ухода в состояние запоя с последующим закапыванием в уютный грунт на соседнем участке, то есть, местном кладбище.

Алкоголики отчаливали, мы продолжали любоваться на достижения своего престарелого ребёнка, который самостоятельно пил чай и сбивчиво рассказывал про Челябинск, в котором он в последний раз был больше двенадцати лет назад, да и то — проездом.

Теперь вопрос был в ожидании. Мы с Тайлером сделали ещё две доставки в особняк Вьюрковского и, хотя самого его не видели, но пошушукавшись, детектив узнал у кухарки, что барин пока никуда не едет.

А нам, точнее мне, надо, чтобы ехал, собака серая сутулая.

На третий день я решился и поехал в особняк без предупреждения, на том же грузовике, что всегда, причём один, без Тайлера.

— Вас сегодня нет у журнале, — возмутился обычно сдержанный и молчаливый охранник.

— Да. Мне надо лично к барину. То есть я хотел сказать, к графу.

— За каким… То есть по какому вопросу? Было назначено? Почему мне никто не доложил и не вписал?

— Не было назначено. Он мне поручал одно дело,

и я не уверен, что имею право Вам об этом говорить.

— Чё?

— Говорю, задание дал секретное, никому не велел рассказывать, в том числе и прислуге. Говорит, как сделаешь, если получится, то приходи ко мне под утро в любой день.

Охранник не обиделся на слово «прислуга» и от моих слов сделался задумчивым.

— Хозяин может. Но его же нет… Что же делать?

— А в доме может кто что знает?

Охранник потянулся и набрал по внутреннему телефону.

— Да, это Арсен. Ко мне тут пришёл наш доставщик… Как там тебя? — перевёл он взгляд на меня.

— Алмаз, который молдаван.

— Алмаз. Ну что за «и»? Звоню, значит надо! Так вот, ему хозяин какое-то задание давал, а он мне не говорит. Вы пообщаетесь?

Он грохнул трубку и улыбнулся улыбкой человека, который решил моральную дилемму и сбросил с себя проблемы.

— Иди в дом, к Поликарпу Сергеевичу, общайся там и сам рассказывай, что тебе можно, что нельзя. Это всё не моего ума дело, понял? Всё, сейчас машину проверю и езжай. И кати сразу к главному входу, сегодня можно.

Накрапывал дождик. Поликарп Сергеевич открыл мне одну из створок остеклённых шикарных дверей и на секунду меня посетила мысль, что если получится, то эти дурацкие двери станут моими вместе с особняком и я понятия не имею, что с ними делать. Ну или меня похоронят, это всё ещё более вероятно.

— Слушаю, молодой человек.

— Да я даже не знаю.

— Представься для начала, — идеально поставленным голосом предложил слуга, а это был, насколько я понимаю, его личный водитель.

— Алмаз меня зовут. Да мне тут Амвросий Дмитриевич попросил одну штуку поспрошать.

— Кажется, я догадываюсь, — кивнул он.

— Так и как мне бы пред его ясные очи?

— Он убыл.

— Куда?

— Не твоё дело, голубчик. Вообще-то в Челябинск, то есть достаточно далеко.

— А как же он, стесняюсь спросить? — я указал на слугу, намекая, что хозяин не мог уехать без своего водителя. Не сам же он за руль сел?

Слуга усмехнулся, но скорее дружелюбно.

— Ты же не думал, что слуги дома — это всё, что есть у моего господина? Вопрос потребовал участия нашей охраны, так что убыл он с ней. И вообще, как я и сказал, тебя это не должно волновать.

— Ну, как не должно? — возмутился я. — Мне барин велел. Пойди и узнай у цыган. А как узнаешь…

— Если результат положительный…

— А он, Поликарп Сергеевич, знаете ли, положительный. Он трижды положительный, между прочим!

— Ого! Ничего себе. Посидите тут.

— А Вы что, знаете, об чём меня поручил барин? — подозрительное сощурился я, но он меня проигнорировал.

Слуга полез в карман и достал небольшой, но вполне узнаваемый мобилет.

После шестого гудка трубку взяли.