Адвокат вольного города 8
Шрифт:
— Не сбегут?
— Опера за ними смотрят. Налили на пол воды и намекнули что, если попробуют сбежать или бунт поднять, то подселят в камеру к ним на пол оголённый провод. Он, дескать, много места не займёт. Кстати, не шутили, один на электрика учился. Это теперь его позывной.
— Но с поляками надо что-то решать? Я, простите, не ожидал, что мы так рано обрастём пленниками, не придумал ничего.
— Шаг за шагом. Всё постепенно. И камерами обрастём. А пока посидят в полутьме, помещение глухое, тёмное, а свет по понятным
В кабинет постучали.
— Господин майор, разрешите доложить! — это был Джо.
— Разрешаю.
Решительно начав, Джо заметно стушевался, как дальше формулировать свою мысль, не знал.
— Там, на улице, — негромко, но серьёзным голосом проговорил китаец и показал пальцем в направлении окна. Кабинет у командира был на втором этаже, так что окно позволяло посмотреть на происходящее снаружи. А посмотреть было на что.
На улице разворачивалось два грузовика, из которых шумно высаживались под каркающие польские команды наёмники Кнышского.
— Вот, курва, — адаптировано к ситуации ругнулся майор. — Отряд, подготовиться к обороне! Шёлковый, Ключа втяни обратно.
— Шёлковый? Ключа? — поинтересовался я.
— Китай — Великий шёлковый путь. И граница, пограничник, ну типа граница на замке, ключ в кармане.
Подразделение незамедлительно перешло в режим глухой обороны, двери защёлкали замками и лязгнули засовами, бойцы двойками «автомат-дробовик» перекрыли наиболее опасные направления, майор контролировал происходящее. Чувствовалось, вчера «Единороги» время зря не теряли. А я смотрел в окошко.
Поляков становилось больше, они выстраивались и что-то между собой обсуждали.
Но боевые действия были грубо прерваны, в толпу, чуть не сбивая солдат войска польского, ворвался красный автомобиль, откуда решительно выскочила Гадюкина, в красном платье, прямо-таки под цвет авто, но явно с какого-то более весёлого, чем военное построение, мероприятия.
Она выскочила и протяжно проорала сразу на всех мужиков. Даже не думал, что молодая женщина может совместить девять матов в одной фразе и пропеть её на одном выдохе. Войско застыло, на лице вояк отобразилась непривычная им задумчивость.
Из толпы задорным петушком выскочил Кнышский. Прятался за спинами своих шляхтичей, морда пшекская.
Но возразить ей что-то он тоже не успел, потому что она обдала его матом с ног до головы, причём здорово перемежая русский мат с польским.
А я пока прикинул, что со своим новым оружием, да при наличии хорошего стрелка с этой позиции мог бы по крайней мере на треть сократить численность войска польского. Хотя… Я же не военный, я адвокат, тут надо действовать тоньше и в своём стиле, не плясать под дудку военных и не поддаваться на общую истерию.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, Гадюкиной всё же пришлось выслушать сбивчивые объяснения польского графа (что он говорил, слышно не было). После
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы спуститься и выйти во двор, где уже был майор, который по эту сторону запертых дверей стоял, слушал и думал, как ему поступить.
— Открывай, — негромко попросил его я, он лишь молча кивнул.
Гадюкина ворвалась в двери, как фурия, гневно раздувая ноздри, а Кнышский, оторванный от своей свиты, выглядел уже не таким уверенным.
— Филинов, груздь тебе в дышло, бабушка твоя германский конь! Что тут у вас за балаган происходит?
— У меня всё хорошо, — сдержанно ответил я, переведя взгляд на поляка.
— Ни хрена у тебя не хорошо! Почему я вас, как пацанов в детском саду, вынуждена растаскивать? Вы в песочнице или где? Какого моржового хрена? Вы машинку не поделили или кто-то кому-то в ведёрко насикал?
— Ещё раз. У меня всё хорошо.
Она перевела взгляд на Кнышского. Владетель, выглядевший совсем не мужественно, обиженно пробурчал:
— Он моих людей схватил и пленил.
— Это правда? — она повернулась ко мне
— С Вашего позволения, — нарочно громко влез в разговор майор, — это мы их арестовали. Они напали на нашего руководителя, министра юстиции, пытались применить оружие, были нейтрализованы и помещены под стражу для дальнейшего принятия решения.
— Да ну? — Гадюкину было трудно сбить с настроя военными замашками. — А Вы в курсе, господин майор, что отряды владетелей вне власти республиканской полиции?
— Так ведь мы и не полиция, — упрямо стоял на своём явно подкованный в местных реалиях майор. — К тому же эти бандиты были вне территории земли Кнышского, а в городе.
— Ядвига Павловна, — вступил в разговор я. — Они нарушили правило, наёмники не нападают на другого Владетеля. Фактически это объявление войны, если это произошло по приказу их покровителя. А если по собственной инициативе, то тогда они преступники, иммунитетом не пользуются, я их арестовал.
— Как такое произошло?
— Я вёл переговоры с Хомяковыми.
— Какими Хомяковыми? А, эта Ваша проблема наследования. Похвально, что вели.
— А поляки напали на меня, вот парни за меня вступились. Всё в рамках и Хабеас корпус акта, мы им даже обвинение предъявим.
— Я требую, чтобы их передали в руки полиции, — сверкнул глазами Кнышский.
— Нет.
— Как «нет»?!
— Что Вам показалось непонятным в слове «нет»? — усмехнулся я. Мы все понимали, что как только я их отдам полиции, те сразу всех выпустят, не станут они перечить Владетелю. — Арестовали их представители минюста, содержать под стражей будут также они. Оружие изъято и помещено в материалы уголовного дела, как вещдок. Что-то ещё?