Адъютант палача 2
Шрифт:
– Я смотрю наш герой, который умеет только воевать с безоружными и бабами, пьёт только женские напитки. Оно и понятно.
Поднимаю взгляд и рассматриваю говорившего с компанией. Все трое кавалеристы. Заводила — капитан лет тридцати, рядом с ним два поручика помоложе. Пытавшегося меня оскорбить персонажа я видел в штабе резервной дивизии. Не могу вспомнить имя, но он точно из наших, то есть ополяченных русских Западного Края. Чего господину нужно от моей скромной персоны, даже знать не хочу.
– Конечно, ведь в гвардии привыкли напивать до потери сознания. Я, знаете ли, предпочитаю человеческий облик скотскому.
Это была осознанная провокация, потому что капитан
– Не вам, с позором выгнанному из кавалергардов, рассуждать о русской гвардии! И только абсолютный нахал с полным отсутствием понятия о чести, мог заявиться на это торжество. Получил свою медальку, вот и отправляйся в деревню. Так ведь нет, он ещё и своё семейство притащил, — капитан презрительно скривил лицо, обращаясь к сослуживцам.
Вот чего людям неймётся? Понятно, что у штабиста ко мне есть претензии личного характера, либо грамотно натравили. Ранее у меня конфликтов с русскими офицерами не было. Хотя, некоторые и морщились при моём упоминании, считая излишне жестоким человеком.
– Эдуард Викентьевич, может, не стоит доводить дело до крайности? Пока можно разойтись и посчитать случившееся недоразумением, — попытался вмешаться один из поручиков, не лишённый благоразумия, — Господин Козелл-Поклевский, не знаю вашего имени отчества. Поверьте, у капитана Жиржинского есть причины для неприязни к вашей семье.
– Меня зовут граф Юзеф Козелл-Поклевский, отчество — это прерогатива таких перевёртышей, как ваш капитан.
Сначала показалось, что оскорблённый Жиржинский броситься на меня с кулаками, уж больно его лицо перекосило от злобы. А ещё он пошёл пятнами и какое-то время не мог произнести ни слова. В отличие от коллег, штабист мой намёк понял. Мне всё равно, зовут меня местные Иосифом или даже Осипом. Есть какое-то внутреннее неприятие, которое явно идёт от прежнего Юзека. Только для обрусевшего капитана, который, возможно, и в православие перекрестился — это вопрос принципиальный. Его сослуживцы, если они выходцы из центральных губерний России, тоже подоплёки оскорбления не поймут. Видит бог, что я не хотел конфликта и дуэли. Только оскорблять свою здешнюю семью не позволю никому.
– Подлец! — мне в лицо прилетает содержимое бокала капитана, — Стреляться! Завтра же! Надеюсь, у такого бесчестного человека найдутся секунданты?
Медленно достаю платок и брезгливо смахиваю с лица шампанское. Плохо, что ссора стала достоянием публики, которая начала собираться вокруг нашей компании. Ещё хуже — это испуганные глаза Агнешки, которая стала свидетельницей неприятной сцены.
– Отчего же сразу стреляться? Выбор оружия за мной, — в повисшей тишине мой спокойный голос прозвучал особенно громко, — Мы с вами кавалеристы, господин капитан. Надеюсь, вы владеете эспадоном? Я бы предпочёл бебуты и зарезал вас как барана. Но дам вам шанс. Даже позволю извиниться, но только здесь и сейчас.
Жиржинский уже привёл эмоции в порядок и никак не отреагировал на мои слова. Значит, будем драться.
– Варлам Александрович и вы Андрей Дмитриевич, — обращаюсь к атаманцам, — Прошу вас, быть моими секундантами. Дуэль лучше назначить на полдень, а то день был суматошный и хочется нормально выспаться.
После моих слов Денисов ухмыльнулся, Мартынов кивнул, а окруживший нас народ начал бурно обсуждать произошедшее.
– Это было обязательно? Доводить дело до дуэли? — заплаканная Агнешка ждала меня в спальне, свернувшись калачиком на кровати, — Я уверена, что ты мог её предотвратить. Почему муж не подумал, каково будет его жене, если он погибнет?
Молодая она, поэтому не может обуздать свои эмоции. Агнешка продукт своего времени и прекрасно понимает, что такое честь и как её защищают дворяне. Но сейчас взывать к разуму просто бесполезно.
Тётушка тоже сильно расстроилась, но виду не показала. После того как уехали секунданты, сообщившие условия дуэли, я позвал Катарину в кабинет. Мы спокойно обсудили все дела, я составил завещание и объяснил важность работы нашего химика. Попросил дело не бросать и максимально быстро запускать его в массовое производство. В случае моей гибели, предложил скооперироваться с дядей Альфонсом, у которого хватает денег и влияния, чтобы динамит быстро нашёл своего покупателя. Катарина сама поклялась, что будет помогать Марии, Михаилу, Агнешке и её сестрёнкам, если меня убьют. Далее она меня перекрестила и отправила к жене, которой сейчас нелегко. Хорошо, что мелкие ничего не поняли и, обсудив с Богуславой её впечатления от бала, быстро ушли спать.
Мне же в голову лезли мысли о прошлогодней дуэли, когда я собственно и попал в этот мир. Может это всё? Нет, мы ещё повоюем, тем более есть за кого!
Захожу в спальню, а здесь истерика и море слёз. Переоценил я силу духа собственной супруги.
Сажусь на кровать и притягиваю к себе вяло сопротивляющуюся Агнешку. Немного посидев, начинаю баюкать её как ребёнка, поглаживая по голове. Опять слёзы, но постепенно супруга успокоилась.
– Есть вещи, которые нельзя прощать, — говорю максимально спокойно, — Ты сама почувствовала, как неоднозначно к нам относятся в обществе. Прояви я сегодня дипломатию, попытавшись уйти от конфликта, то меня стали бы считать трусом и вообще отказали от всех домов. Вас это тоже касается. Другой вопрос, что не мешает выяснить имя подстрекателя и причину злобы Жиржинского. А вообще, ты меня расстроила и обидела.
– Это чем же? — чуть не подскочила Агнешка, вперив в меня негодующий взгляд.
– Тем, что сомневаешься в собственном муже. Вместо того чтобы верить в мои таланты владения шпагой, ты предаёшься меланхолии. Ты — жена воина. Меня могут убрать из армии, но я всегда буду солдатом. Поэтому, очень важно ощущать за спиной крепкий тыл, которым является семья.
– Прости меня, — шмыгнула носом Агнешка, и резко сменила тему, — Я, наверное, ужасно выгляжу?
Спустя секунду она вскочила, и убежал в комнату для умываний. Через несколько минут она вернулась, нырнула под одеяло и прижалась ко мне. Начинаю всё также её поглаживать, вот только руки произвольно опускаются всё ниже и ниже. Переворачиваю девушку на спину и начинаю стягивать с неё ночную рубаху.
– Юзек, что ты делаешь? — деланно возмущается супруга, активно мне помогая.
Может это адреналин или просто последствия нервного напряжения, но сегодня мы превзошли сами себя. У нас и ранее бывали бурные ночи, но не сказать чтобы безумные. А эта запомнится мне надолго. Нас охватила прямо животная страсть, хотя звучит это немного грубовато.
Завтрак у нас уже стал традицией, которую не стоило нарушить. Поэтому пришлось вставать, как обычно. Не знаю, насколько сильно мы шумели, но судя по улыбкам Катарины, она точно нас слышала. Или догадалась по внешнему виду и взглядам, которые мы с женой бросали друг на друга. Зато, с каким аппетитом мы накинулись на завтрак! Вернее, это мою супругу охватил самый настоящий жор. Я тоже очень хотел кушать, но ограничился двумя чашками кофе и булочкой. Хотя, времени ещё достаточно, чтобы пища переварилась, ведь дуэль назначена на полдень.