Афанасий Никитин. Время сильных людей
Шрифт:
Упав на спину, португалец ударил тверича каблуком под коленную чашечку. Купец рухнул на другое колено, морщась от боли, но не отпуская руку Мигеля. Тот ударил ногой еще раз. Снова под ребра. Дыхание со свистом вылетело сквозь стиснутые зубы
Кости Мигеля затрещали. Клинок выпал и со звоном покатился по полу. Португалец несколько раз наотмашь ударил купца по голове свободной рукой, но, замотанная в тряпку, она почти не причиняла боли.
Афанасий продолжал стискивать и скручивать запястье Мигеля, таща его к себе. Тот бился, как птица в силке, но вырваться уже не мог. Наконец затрещала жилистая шея. Единственный оставшийся глаз Мигеля закатился под лоб. Все было кончено.
Купец зажал рукой пульсирующую рану. Не вставая на ноги, на четвереньках пополз к Лакшми.
Та пришла в себя. Она смотрела на Афанасия огромными черными глазами и пыталась что-то сказать. Но не могла. Что-то мешало ей. Испуг? Или, может?.. Пузырьки крови на губах? И небольшая дырочка над ключицей, из которой фонтанчиком била кровь? Проклятый португалец успел достать ее стилетом.
Афанасий бросился к танцовщице. Обнял, попытался зажать рану ладонью. Поднял к небу кулак, посылая проклятье, и тут же сотворил крестное знамение, моля исцелить и не допустить. Снова обнял. Все было бесполезно.
Дверь жалобно заскрипела, прорубленная насквозь лезвием широкого топора.
Купец посмотрел на мертвое тело в своих объятиях, на Мигеля, лежащего в углу со свернутой шеей, на пятна крови на своей одежде и понял: если сюда ворвутся стражники — он не сможет оправдаться. Да и не станут его слушать, просто убьют на месте и все.
Что ж, поплакать можно будет потом, а сейчас надо свой живот спасать.
Словно бы подтверждая его слова, из двери выскочила изрубленная доска. Запрыгала по полу.
Осторожно он поднял Лакшми на руки и положил на кровать. В последний раз взглянув в ее лицо, стер с губ кровавую пену, закрыл глаза окровавленными пальцами. Поцеловал в холодеющий лоб. Подобрав цветастую тряпку, перетянул свою рану прямо поверх рубахи. Вытряхнул себе под ноги содержимое заплечного мешка Мигеля. Выгреб из кучи хлама книжицу Михаила. Бросил обратно. Отправил следом наволочку с драгоценностями.
Дверь затрещала и перекосилась, жалобно завыли выдираемые из стены гвозди. С той стороны донеслись яростные вопли стражников.
Последний раз он взглянул в лицо Лакшми, стараясь запомнить мельчайшие его черточки. Тяжело вздохнул, забросил за спину мешок и взобрался на подоконник.