Афера хакера
Шрифт:
— Она собиралась в консерваторию, а потом еще куда-то по работе… точно не скажу.
Поблагодарив, я отключился, торопливо оделся и помчался встречать Иру.
На улице шумел ветер, срывая с деревьев листья, а с прохожих — шляпы. Я топал со всех ног, хоть мне и было рукой подать до консерватории.
Подбежав к месту ожидаемой встречи, я довольно скоро застегнул свой бежевый плащ на все пуговицы и сунул руки в карманы.
По небу неслись низкие темно-серые тучи. Ветер подсушивал остатки вчерашних луж и выдувал
Чтобы не замерзнуть окончательно, я принялся расхаживать взад-вперед, высматривая Портнову, но вместо моей музыкальной подружки в глаза лезло отражение в окне: мимо консерватории прогуливался очкастый господин в плаще с широченными плечами. Плечи, разумеется, принадлежали не господину, а плащу. Я купил эту тряпку сто лет назад за три копейки и таскаю до сих пор: привык.
Но вот на очередном галсе в поле моего зрения появилась девушка среднего роста с уверенным, даже немного задиристым выражением лица, в черных брюках и такого же цвета плотной куртке, со скрипичным футляром и полиэтиленовым пакетом в руках.
Я зашагал к ней, улыбаясь и непроизвольно раскрыв объятия. Она тоже заметила меня, просияла, раскинула руки, насколько позволила скрипка, заторопилась мне навстречу — и мы обнялись так, что аж дух захватило.
— Ирка, здравствуй, солнце мое!
— Привет, Валера, как я рада тебя видеть! — Она подставляла мне для поцелуя то одну, то другую щеку. — Вспомнил все-таки!
— Я никогда о тебе не забывал, — искренне ответил я.
— Врешь-врешь, — сказала она, едва заметно картавя, и укоризненно изогнула бровь. — По делу ведь отыскал!
— Верно, — сознался я.
— Ах, — иронично вздохнула она, — какая проза… я так надеялась…
— Я все равно тебя не забывал.
— Пой, пташечка, пой, — усмехнулась она.
Пару минут мы поговорили о том о сем, не переставая искренне улыбаться друг другу. Я с удовольствием разглядывал ее, такую повзрослевшую, но не постаревшую.
Очень хорошо помню, как дергал Ирку за каштановые косички. Сейчас дергать было не за что: Ирина коротко постриглась. Короткие волосы ей шли. Стрижка вообще молодит, а моя старая подружка стала и вовсе девочкой-припевочкой.
Договорились встретиться здесь же через полчасика — ей нужно было поговорить со своей напарницей-педагогом и узнать, не дают ли часом зарплату за март.
Я решил заглянуть на работу к одному приятелю и пошел через желтеющий парк, топча прилипшую к асфальту дорожек коричнево-черную листву. Настроение мое после встречи с Ириной весьма и весьма улучшилось, назло мрачным тучам, все так же летевшим чуть выше деревьев по воле сурового ветра.
У ограды стадиона, размещавшегося посреди парка, топтались три мрачных парня с мячом. Футбольное поле пустовало. Видимо, непогода испортила спортсменам игру.
Все трое, перекидываясь мячом,
— Закурить не найдется? — уныло спросил передний, слегка притормозив и поймав мяч. Остальные прошествовали мимо.
— Нет. — Я вспомнил, что впопыхах забыл дома сигареты, и развел руками.
За руки меня тут же и поймали, да еще уперли в спину пистолет. «Что и говорить, — подумал я, запоздало оглядываясь, — приемчики у них стереотипные. Но действенные».
— Давай-ка, — предложил повеселевший любитель футбола, — к тебе за сигаретками съездим? Небось не только кислотой балуешься, козлина?!
Я молча пошел, влекомый крепкими руками футболистов. Прав, прав этот их центрофорвард: козлина ты и есть, Мареев. Тебе что Приятель советовал? А ты попался, как пацан!
Мы вышли из парка через другие воротца и погрузились в скромный «ауди» цвета синий металлик. Я, разумеется, поехал на заднем сиденье в компании двух спортсменов. Третий сел рядом с водителем.
По дороге меня одолевали мрачные думы о неотвратимости предначертаний судьбы. Уж если кто-то решил наведаться ко мне домой — обливай его кислотой, не обливай…
Мы въехали в нашу подворотню, и тут выяснилось, что у судьбы, как у бога, — всего много. Посреди двора стояла «шестерка», а вокруг оживленно беседовали четверо мужиков в милицейской форме при полном боевом облачении. Милиционеры глянули в нашу сторону и вернулись к прерванной беседе.
— Так, это «пэпээсники», не за нами. Вылезаем, братва! А ты молчи, козел! — скомандовал скупой на метафоры центрофорвард.
Мои экс-футболисты, насупившись, покинули автомобиль и довольно вежливо выволокли за собой меня, тем более, что я нисколько не сопротивлялся.
Один из представителей власти обернулся и порывисто взмахнул рукой:
— А, привет, Валера!
— Здорово, Аслан, здорово! — радостно откликнулся я. Ох, до чего же я радостно откликнулся! — Отдежурил? — Я решительно зашагал навстречу сияющему, как его стальной конь, капитану ППС Аслану Макарову.
Бандиты остались за спиной. Я небрежно бросил через плечо: «Пока, ребята».
Когда я здоровался за руку сначала с Асланом, потом с его коллегами, за спиной послышался негромкий шум отъезжавшего «ауди».
— Ну что, как поработал? — спросил я своего соседа по двору.
— Нормально. Только вот с ребятами перекусили, сейчас опять на работу надо заехать, будь она неладна.
Я взглянул на часы. Не успею к Ирке!
— Слушай, подбрось до консерватории, а?
— Конечно, садись. У тебя что, с машиной проблемы?
— Есть немного, — соврал я, во второй раз за последние пятнадцать минут влезая в автомобиль. Нет уж, лучше я в этой компании ездить буду.
«Снова меня выручил Макаров, — подумал я, выскочив из „жигуленка“ у самой консерватории. — Хорошая у Аслана фамилия…»